— Нахал ты, — томительно вздохнула она. — А ведь я так давно тебя не… ощущала…
Он посмотрел на ее крупное, ухоженное тело, так и рвущееся из сковывающих его одежд, и подумал: а действительно, почему бы и нет? Кому от этого станет плохо?
— Так и быть, боюсь, что ты меня уговорила. Дождись меня у служебки, где стоит моя машина. Я отвезу тебя домой, Клавдия. Зачем тебе трястись в метро с авоськами?
— Какая забота! — фыркнула было она, но вовремя поймала себя за язык: — Я согласна.
— Я надеялся на это. — Он подмигнул и вышел.
В кабинете Турецкого застал звонок Грязнова:
— Привет! Клавдия сказала, что ты у Кости. К чему пришли?
— Витино желание не исполнилось. В Питер отправляется Олег Левин, ты его знаешь. Способный мальчик. Только что закончил колосковское дело, что в Большом Черкасском.
— А-а, этого уральца?
— Его, болезного.
— Ну слава богу… Виктор просил упредить, кого пришлют. Считаешь, наш человек?
— Вполне, так и скажи. А что у тебя есть по вчерашнему, у «Славянской»?
— Ну, доложу тебе! — словно развеселился Грязнов. — Если б не наша всеобщая дурость, я бы решил, что это работа одного снайпера.
— Почему дурость? Ведь и Варавва, и Каждан, поди, друзья-приятели и руководят одной большой конторой…
— Концерном, если быть точным, — поправил Грязнов. — Но разве стрелок не мог достать обоих у них же, в Питере? Разве не дурость? И не руководят они, а уже руководили. Кстати, и пули одного калибра — девятка. А ружьецо хитроумное, тут есть о чем помараковать. Появились у меня кое-какие соображения на этот счет, но я хочу обсудить их с Дениской. Он уже однажды, помнится, работал в этом направлении…
— Напомни.
— Есть где-то у нас под боком народный умелец. Вот он, по моим представлениям, доводит инструмент до ума. И вчерашнее ружьецо не первый случай. Я поднял некоторые старые дела и увидел схожий почерк. Понимаешь, какая тут идея? Не человек под оружие, а, наоборот, оружие под человека. Киллера я имею в виду. И в этом смысле питерский Солоник, если я прав насчет дури, очень мне напоминает уже известного Македонского, как ты любишь говорить — почившего в бозе. По не до конца проверенным данным. Кстати, ты о могиле-то его в Афинах слыхал? Ну про исчезнувший памятник?
— Читал, Слава. Кто говорит — он на свалке, а кто утверждает, что под ним никакого Солоника вообще не было. Потому, мол, и мать уехала, не дождавшись похорон. Да много чего пишут… Если всему верить… А по поводу дури? Знаешь, Славка, может, и в этом есть свой потаенный смысл. Ну к примеру… Это ведь абсурдно? Бегать-то за своей жертвой по разным городам. Абсурдно. А вдруг здесь имеется расчет как раз на наше с тобой восприятие? Мы говорим: чушь, разные исполнители, просто почерк похож, а на самом деле один человек. Молодой. Шустрый. Ни с чем не связанный. Имеющий толковых помощников и, соответственно, крупные гонорары. Им сейчас сколько платят?
— Если всерьез, а не просто тещу убрать, то в среднем от пятидесяти тысяч до пятисот. В баксах, �