За первые две недели отпуска Турецкий не выпил ни рюмки водки, ни стакана вина – так, пару раз по бутылке «Жигулевского» в знойные дни, опылившие Москву тополиным пухом. Он приспособился по утрам, накормив Ирину завтраком и проводив ее на работу, бегать трусцой вместе с Нинкой по набережной, изнурял себя зарядкой, про которую не вспоминал уже лет пятнадцать, если не все двадцать. Попробовал даже бросить курить, но, промаявшись полдня, понял: это уже слишком. Он мотался по магазинам, носил белье в прачечную, мелочишку стирал сам, готовил завтраки, обеды и ужины, изнурял себя домашней работой, которой, оказывается, даже в самом ухоженном доме не бывает конца, и все чаще ловил себя на том, что вдруг останавливается посреди какого-нибудь дела и смотрит, смотрит… в никуда.
И Ирина, живая душа, это почувствовала. В какой-то из вечеров, уложив Нинку спать, она выставила на стол бутылку молдавского коньяка и предложила:
– Давай-ка дернем по маленькой.
Ну дернули, отчего же не дернуть. С отвычки вроде и не пошло. Выпили еще.
Ирина спросила:
– Что с тобой происходит?
Все– таки третья рюмка дошла до сердца. Турецкий признался:
– Знаешь, Иришка, я себя чувствую так, как пассажир, который сошел ночью на маленькой пристани с парохода. Пароход уходит все дальше и дальше, там музыка, люди, огни, а я стою один на раскисшем косогоре, вокруг тьма, дождь, грязь, стою и смотрю ему вслед. А он уходит и уносит с собой праздник.
– Все не так, – помолчав, отозвалась она. – Все совсем не так. Ты не на косогоре. Ты и есть пароход. Для меня, для Нинки. Ты и есть для нас праздник.
Вот так. Пароход «Турецкий». Греми музыкой, сверкай огнями, гуди! Господи, да почему же Костя-то не звонит?
И тут раздался звонок. Но звонил не Меркулов. Звонил Денис Грязнов, новоиспеченный директор агентства «Глория».
– Дядя Саша, не хотите заработать пару баксов честным трудом?
– Честным – не хочу.
– А нечестным?
– Не умею.
– А получестным?
– Это как? – заинтересовался Турецкий.
– Ну примерно так: труд честный, а оплачивается как нечестный.
– Соблазнительно. В чем дело?
– Завтра в час дня я встречаюсь с Дорофеевым. Это генеральный директор Народного банка. Слышали о таком?
– Кто же о нем не слышал. «Хороший банк – это устойчивый банк». Он?
– Не совсем. Но того же калибра. А может, и покрупней. Я хотел бы, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре. Дядя Слава тоже обещал подойти, если сумеет вырваться.
– Зачем мы тебе?
– Ну как. Подстрахуете. У меня первая встреча с таким клиентом. Будете оказывать мне моральную поддержку. А если будет нужно – вмешаетесь.
– И сколько я за это получу?
– Это будет зависеть от результатов переговоров.
– Уболтал. Буду. Народный банк – это где-то на Бульварном кольце?
– Да.