В порту по-прежнему стояла тишина, замерли высокие скелеты кранов, лишь вода жила, сонно катила волны сквозь рассевающийся туман. Десант у элеватора уже закрепился и продолжает окапываться. Уже ждут немцев бойцы, нервничают. За городом начало погромыхивать чуть активнее – артиллерия вела беспокоящий огонь.
Толкунов проверил оптический прицел, закрепил на стволе винтовки «БраМит»[11]. Вынул из новенького подсумка обоймы со странными зелеными головками пуль.
– Товарищи офицеры и бойцы, приступаем к выполнению задания. Свою задачу все помнят, так что начинаем без долгих предисловий. Овсянников, за тобою круговое наблюдение.
Радист кивнул.
– Я извиняюсь, но, может, чуть выждем? – прошептала Катрин. – До рассвета еще больше двух часов, да и погода сомнительная. Вздумают мамалыжники часовых менять, шуму-то будет…
– Рискнем! – отрезал Толкунов. – При всем моем уважении к тебе уважении, товарищ Мезина, сейчас я командую. На катере нам понадобится время, так что тянуть нечего. Решительнее, товарищ младший лейтенант.
– Так точно. Я поднапрягусь, – заверила Катрин.
Спустились вниз. Мешок со взрывчаткой Женьку уже порядком допек. Могли бы и поудобнее поклажу приготовить. Спецгруппа засела за побуревшими от дождей ящиками с каким-то, видимо, даром никому не нужным, оборудованием. Толкунов приготовил винтовку, прислушался:
– Готовы? Тогда рассредоточиваемся и готовимся к рывку. У меня промаха не будет.
– Вы же, товарищ старший лейтенант, снайпер, – почтительно отозвалась начальница. – Мы мигом.
Женька выглядывал из-за пахнущего размокшей фанерой ящика. Румын-часовой топтался у трапа буксира. Ворот шинели, так похожей на краснофлотскую, поднят. Невразумительная шапка натянута на уши. Озяб оккупант.
Тишина. Только однообразный плеск волн. Даже за городом стрельба стихла. Женька сжимал рукоять ТТ, старался на часового не смотреть. Человек взгляд чувствует, начальница об этом как-то длиннющую лекцию прочла.
Румын поправил на плече винтовку, побрел вдоль кораблей. Поднял голову, прислушиваясь – за городом вновь начали падать снаряды.
Выстрела «мосинки» с глушителем Женька практически не слышал, – вроде как отзвук далекой стрельбы. Громче лязгнул приклад винтовки – часовой осел на пирс. Метнулась к нему смутная фигура. Женька, вскакивая, успел подумать, что в маскхалате начальница выглядит смешно – вроде поменьше ростом стала, этакий медвежонок. Довольно женственный. Вон как бедра играют…
Женька пролетел полсотни метров, подхватил часового под вторую руку. Начальница уже волокла тело по сходням. Шепотом возмутилась:
– Да чем же их откармливают? Мамалыга такая питательная?
Труп