– Эй! Чего молчишь? Кто тут?
Так и не добившись никакого ответа, женщина, тихо бормоча что-то себе поднос, протянула руку к выключателю и, когда небольшая комната озарилась ярким светом, изумленно ахнула:
– Батюшки мои, да ты чего тут?
Между шкафов с одеждой, прямо на полу, сидела, обхватив руками колени, светловолосая худенькая девушка. Воспитатель малышей первого класса. Вера Ивановна. Верочка, как любовно звали ее за глаза детдомовцы.
Удивленная тетя Поля приблизилась к плачущей девушке и, наклонившись, погладила ее по голове как ребенка:
– Вера, да ты чего? Что, детка, случилось? А?
Девушка отчаянно замотала головой:
– Ничего…
Тетя Поля свела брови к переносице, что не предвещало ничего хорошего:
– Ну?
Вера подняла к ней залитое слезами лицо и всхлипнула:
– Я, теть Поль, с мужем три недели назад развелась…
– Да ты что? – ахнула женщина и тяжело опустилась на стул, стоящий рядом с девушкой, – вот тебе раз…
Она задумалась на мгновение:
– Дак ведь хороший мужик у тебя был, а? Верочка?
Та, услышав слова взрослой женщины, еще горше зарыдала, пожав плечами.
Тетя Поля по-хозяйски расправила плечи и, недоверчиво хмыкнув, покачала головой:
– Ой, беда… Чего развелись-то?
Вера молчала.
Пожилая дама опять грозно нахмурила брови и сочувственно прищурилась:
– Изменял небось?
– Нет, – прошептала девушка, откинув прядь светлых волос с высокого лба.
– Пил? – продолжала допрос уборщица, строго глядя на молодую воспитательницу.
– Нет, – опять мотнула головой Вера.
– Нет?! – пораженно ахнула женщина. – Дак, что ж тогда?! – растерянно размышляла тетя Поля, – чего ж тебе не хватало? Может, денег не давал?
– Давал, – кивнула, глотая слезы девушка.
Тут женщина, очевидно, исчерпав все понятные ей причины развода, сурово хлопнула ладонью по колену и жестко подвела итог:
– Так… Ну, ты только не обижайся, но ты, Верка, дура! Чего ж тебе не хватало? Мужик как мужик…
Тетя Поля досадливо скривилась, бессильно разведя руками:
– Не гулял, не пил, не бил… Нормальный был человек, значит! Нет, на тебе – развелась… А чего ж теперь ревешь как белуга? А?
Верочка всхлипнула, вытерла платком красный опухший нос и тихо прошептала:
– Страшно. Просто одной страшно очень… Как жить – не знаю.
Тетя Поля, сменив гнев на милость, сочувственно покачала головой:
– Ах ты… Бедолага! Вот бабы дуры… Наломают дров, а потом ревут. Не надо было спешить, Верочка! А теперь что ж… Держись, крепись, терпи! Что ж тут скажешь…
Помолчав минутку, она с сомнением и надеждой глянула на притихшую Веру:
– А может, вернется еще, а? Передумает? Все ж бывает… А? Вер? Погуляет, проветрится, соскучится…
Но