— С грузовиком-то проще будет. Станции техобслуживания. Авторемонтные базы.
— «Мерседес» — на совковой автобазе? Вряд ли, — не согласился Денис. — Только в том случае, если его прячут. Но пока что не исходим из такой предпосылки. Иначе вообще с ума сойдем.
Яковлев ничего не сказал, но было видно, что сомневается.
— Что еще остается?
— Специализированные мотели. Все это обследовать — жизни не хватит.
— Кстати! — подпрыгнул Денис. — Номер в «Союзе» для Ключевского оплачен на неделю вперед, значит, не исключалось длительное техобслуживание, значит, машина эта тоже не в Москве родилась, значит, надо проверить таможенные терминалы.
— Кошмар.
— Кошмар, — согласился Денис.
— Там же никогда не дадут такой информации.
— Не дадут. Но у меня есть кое-кто, помогут. Значит, так и разделимся: я возьмусь за «мерседес», вы — за Ключевского. Отлично!!! Поезжайте завтра в Домодедово, найдите там вот этого человечка. — Денис достал из бумажника визитку. На визитной карточке было написано «Грачев Даниил Игоревич. Начальник таможенной смены аэропорта Домодедово». — Работая в сфере неофициального розыска, хорошо везде иметь друзей.
— Почему завтра?
— Потому что сегодня не его смена. Найдете Ключевского на видеосъемке — посмотрите, может, его кто-то запомнил из персонала или какая другая зацепка, ну сами разберетесь. И не забывайте несколько раз в день «Союз» проверять, может, Ключевский там все же объявится. Ну и морги и больницы само собой.
— А милицейские сводки за это время мы сможем получить? Это же самое элементарное, а вдруг мужика просто забрали за что-нибудь?!
— Уже. Не значится. Все, приехали, вылезайте.
— Это же, кажется, Сандуновские бани? Мыться будем? Такая традиция: перед каждым новым делом вы с друзьями идете в баню?
— Работать будем, — буркнул Денис. — Офис на другой стороне.
2
«Дорогой дядя Коля! Здравствуй, неблагодарный сукин сын. Надеюсь, ты читаешь эти строчки и кипишь от злости. А впрочем, зря надеюсь, тебя всегда непросто было вывести из себя. Но я же стараюсь, черт возьми. Ты не можешь этого не признать.
Сегодня мне приснилось, как мы ходили с тобой на футбол. Ты рад? Я проснулся весь в поту. Или это был хоккей? Один черт, я никогда не разделял твоих болельщицких пристрастий. Эти шайбы или мячи, трава, лед — один хрен, здоровенные лбы, почти раздетые или, наоборот, завернутые в свитера, нагоняли на меня непроходящий ужас. А рев, поднимающийся после забитого мяча (или шайбы?), закладывал мне уши. Я ненавидел футбол (да и хоккей) почти так же страстно, как ты его обожал.
Но мне все равно приходилось с тобой туда таскаться, поскольку ты считал, что такие зрелища укрепляют мой мужской дух. А дух укреплять было необходимо, поскольку тело грозило вырасти выше средних кондиций