Это был искупительный дар, взимающий плату за некогда совершенное святотатство, принимающий от каждого посильное воздаяние. Возвращаясь обратно, беглецы не просто получали способность управлять магией родного мира: они сами становились ее частью, неотъемлемой и живущей по непонятным человеческому разуму законам. Они послушными каплями вливались в существующее могущество, подчиняясь воле Всеединого раз и навсегда, а потому безвозвратно теряя собственную.
Было ли то наказание для всех людей, Янна не знала. Не могла даже представить. Но, возможно, когда-нибудь и впрямь каждый человек должен был уйти и вернуться, чтобы соединиться со всеми остальными творениями божества, и тогда… Тогда мир возник бы заново, очищенный от прежних грехов и ошибок, и начал бы новый путь в будущее. Наверное. В это хотелось верить, но немногие могли справиться со страхом потери себя ради существования всех.
Эсса Лири не была исключением. Одно дело смиренно служить, и совсем другое – жертвовать, неважно, собой или кем-то еще. Янна почитала жизнь так же свято, как и Всеединого, потому и не смогла пойти против желания учеников спасти свою наставницу. Было страшно уходить, бросая на произвол судьбы друзей, но еще страшнее было сознавать, что расстаешься с собой самой на вечные времена. А прощаться оказалось некогда: времени хватило, только чтобы дождаться пробуждения бабочки. Последний глоток воздуха родного мира совместил в себе собственное волнение беглянки, благоговейно-тревожное дыхание ее защитников и морозный ветер, ворвавшийся через дверь, сорванную с петель напором гончих Крыла искупления…
В здешнем мире случались всякие зимы, и некоторые из них отдаленно напоминали ту последнюю, что еще застала эссу Лири дома. Наверное, именно поэтому Янна бессознательно бежала от краев вечного лета туда, где могла закрыть глаза и хотя бы на мгновение представить себя прежней. Ей попадались разные тела. Одни охотно принимали в себя гостью, другие противились чуть ли не до самого конца. Она не настаивала. Ни разу не попробовала подчинить кого-то раньше срока: сначала боялась, потом решила для себя, что и куклы, как их обычно называли ее соплеменники, заслуживают права выбора, а значит, все что остается – это смиренно ожидать назначенного срока, неустанно молясь своему богу.
И молитвы не пропали даром. Последнее тело, которое приютило Янну, почти сразу же дало ей полную власть над собой. Та женщина хотела немногого и настолько мимолетного, что исполненное желание почти сразу же забылось и ею самой, и демоном, а впереди оказалась… целая жизнь.
Та, чью личину надела на себя эсса Лири, помимо достаточного для безбедного быта состояния обладала куда более драгоценным сокровищем. Она была одинока. Одна в целом свете. И никто из соседей не задался вопросом, куда вдруг исчезла вполне еще молодая женщина, жившая затворницей на окраине крохотного городка.
Дозорная башня в Микане нашлась не сразу: прошло много долгих лет и мучительных поисков ответа