Неразборчивая подпись на полстраницы и скромная блямба синей печати.
«Опа! Царство Польское? Непонятно… и по времени – я опаздываю или можно не торопиться? А год-то какой?! Что-то подсказки нету. Так, посмотрим в военном, то есть в офицерской книжке. Ага. Одна тышша восемьсот восемьдесят шестой. О как! А родился я… в шестьдесят восьмом. Восемнадцать, значит».
Третий Варшавский округ. Хм! Непонятно откуда появилась твердая уверенность – пограничники.
«Опять автопилот шалит? Ладно, мелочи. Погранцы – это очень даже неплохой вариант, обычная пехота была бы куда хуже. Или, упаси господи, кавалерия или артиллерия – я ж там ни в зуб ногой. О службе в ВМФ даже думать страшно! Пограничники. Видимо, поэтому и корнетом записан. Да уж. Вот интересно: учебную программу училища… как там его… ах да – Павловского, помню отлично, а когда у тела день рождения – нет?!! Смотрим в офицерскую книжку и… зимой, значит? Тоже неплохо. В плюсик пойдет еще и место службы – там меня никто не знает, а следовательно, и не заинтересуется, почему это поведение и манера общения юнкера… нда, корнета… корнета князя Агренева так сильно и резко изменились. А через годик-два на все вопросы будет железная отговорка: все течет, все меняется! Ладно, что там далее? Хм, билет на поезд Петербург – Варшава. Мило, очень мило. Хотелось бы надеяться, что достанется купе, а не плацкарт. Или его тут еще не изобрели? Время отправления – шесть часов пополудни, первый перрон, открытый билет сроком на месяц. Не понял. Пополудни – это как? Ах, это восемнадцать часов! Тогда время еще есть, успею».
Что еще? Его внезапно осенило – текст! Все написано с ятями и всяческими завитушками, он же спокойно все читает. А написать? Чернил или карандаша под рукой не было, но они бы и не потребовались – появилась вдруг твердая уверенность, что и с этим делом все в порядке.
«А ну-ка! Кто нынче на троне?!! Опа, знаю. Его императорское величество Александр Третий. Ее императорское величество Мария Федоровна-младшая… Цесаревичем недавно объявлен Николай. Вот блин! Ладно, потом разберемся, главное, чтобы оно было – это самое потом».
Быстрый взгляд на листок принес очередной поднадоевший сюрприз – милого Сашеньку поздравляли с окончанием, всемерно гордились, от всей души желали и надеялись… ага, конечно, оправдает, а как же иначе? И не забудет, угу. О, самое интересное – подпись: «любящая тебя тетя Татьяна Львовна». А говорили, что сирота. Обманули, сволочи! Подальше, подальше от нежданно появившейся родни, а письмецо отложить до времени подходящего, ради адреса обратного – вдруг пригодится? Обыск-осмотр комнаты начался со стола: а что это там такое интересное в стопочке лежит?
«Военная топология» – точно пригодится.
«Риторика» – уж наверно обойдусь как-нибудь.
«Закон Божий» – пожалуй, присоединим к «Риторике».
Две истрепанные тетрадки с конспектами, видимо, важных лекций легли на толстый томик «Топологии» – для возможного, но необязательного