В школе был хор, в котором мне всегда отводилась роль запевалы, хотя я считал это фантастической глупостью. У нас было трио солистов – Сережа Алексеев, Сережа Резников и я. Мы с хором пели песни про то, как:
В маленьком и тихом городе Симбирске,
Там, где катит воды мать российских рек,
Всем народам мира дорогой и близкий
Родился Великий человек.
Как-то раз мы пели на смотре школьных хоров в Капелле. А потом нас троих таскали по каким-то жилконторам и советам ветеранов, где мы в белых рубашках и красных галстуках пели Бухенвальдский набат и Хотят ли русские войны? и про то, как Нас оставалось только трое на безымянной высоте. Ветераны умилялись. Но, слава богу, у нас переломились голоса, и нас оставили в покое.
Примерно в то время, когда я впервые услышал Help!, Алексея забрали в армию. Бабушку разбил паралич, и мать полностью посвятила себя уходу за ней. Была осень, и на ноябрьские праздники мы всей семьей отправились на машине на дачу убирать листья. Но на обратном пути случилась беда: отец сбил велосипедиста. Это было очень страшно, поскольку я сидел на переднем сиденье и отчетливо его видел, отец же его не заметил. По счастью, велосипедист остался жив и даже ничего не сломал, но приехали гаишники, и нас отправили на медицинскую экспертизу. Выяснилось, что у отца отключилось периферийное зрение и что он уже давно болен. Он совсем сник, его положили в больницу на обследование, подозревая опухоль мозга. Мать сделала вызов Алексею, который тогда служил в армии, и ему дали отпуск. Под Новый год нас привели к отцу в больницу, и получилось так, что мы пришли прощаться. Через день он умер. У него оказался рак легких. Алексей уехал дослуживать, и наша жизнь стала входить в новую колею. Мне было двенадцать лет. Почти сразу мы ощутили недостаток средств. У нас никогда не было никаких сбережений. Матери нужно было устраиваться на работу, но еще ей нужно было ухаживать за бабушкой, которая так и не была прописана в Ленинграде и не получала пенсию. Нам с Андреем назначили пособие по 70 рублей, а матери как жене ученого через полгода от Арктического института выхлопотали персональную пенсию в размере 50 рублей. Я еще не совсем понимал, что такое деньги, но постепенно почувствовал, что жить нам стало гораздо труднее. Неожиданную активность проявила Нонна: она стала притязать на «наследство», рассчитывая на площадь в квартире, машину и дачу в Белоострове. Дача же являла собой времянку и сруб только начатого дома. Это было крайне неприятно, но матери удалось продать машину по доверенности и тем самым избежать раздела имущества. Денег за машину хватило на то, чтобы рассчитаться с долгами. Мать беспокоилась, что не сможет платить за музыкальную школу, но как-то все образовалось. С квартирой и дачей