– Чего толкаешься? – возмутилась она.
И вдруг ударила его локтем в солнечное сплетение. Кузов слегка согнулся и сдавленно засмеялся.
– Ну, я это тебе припомню! – незло пригрозил он.
Кузов мог ударить в ответ, но не стал этого делать. Может, Джема и пыталась изображать из себя пацана, но все понимали, что все-таки она девчонка. Отсюда и поблажки.
– Не толкайся, понял?
– Я ж легонько.
– Так и я легонько.
– Какой легонько? – засмеялся Кузов. – Вообще ничего не было. Я даже ничего не почувствовал.
– Повторить? – задиристо спросила Джема.
И в это время в толпу врезался какой-то парень.
– Шухер! Любера!
Толпа ожила, сплотилась и гудящим ульем выползла на площадку перед входом в клетку. Здесь светло и развернуться есть где. А со стороны станции показались вражеская орава.
Не зря о люберах гуляла дурная слава. Эти ребята действительно работали над собой. Все как на подбор мощные, накачанные. И наверняка наращивали в своих качалках не только мышечную массу. Там они учились еще и драться. И сейчас эту науку они готовы были применить на местной толпе.
Люберецких было человек двадцать, но и в численном меньшинстве эти ребята чувствовали себя уверенно. Они приехали сюда драться, и в этом удовольствии себе не откажут. Так что глупо выходить к ним, пытаясь что-то доказать.
Как думал Семен, так и оказалось. К люберецким вышли местные авторитеты, и Кит среди них. Но их никто не стал даже слушать. Семен видел, как рослый качок резко взмахнул рукой, и Кит рухнул как подкошенный. Вслед за ним получил по морде и другой доморощенный авторитет.
Толпа местных на какое-то время оцепенела, а тем временем люберецкие расправились и с остальными авторитетами. Их сбили с ног, начали пинать. А основная волна люберов покатилась на местных.
– А-а! – неожиданно для себя в безумном исступлении заорал вдруг Семен.
И так же неожиданно ринулся вперед, на толпу люберов. Правда, при этом изо рта вывалилась капа, но кастет и цепь остались при нем. Хотя в ход это оружие удалось пустить не сразу. Сначала ему пришлось увернуться от ноги, выброшенной вперед, чтобы сдержать его натиск. Затем в его челюсть врезался тяжеленный, железной прочности кулак. И только тогда он смог ударить кого-то в лицо кастетом. Правда, это был его единственный удачный взмах. Тут же толпа люберецких поглотила его, и он упал на землю. Кто-то ногой ударил его по голове, и он потерял сознание.
Красномордый сержант долго и пристально смотрел на Семена. Затем спросил:
– Драться любишь?
И, не дожидаясь ответа, ударил его кулаком в живот. Очень сильно ударил. И очень больно.
Семен мог бы защитить живот рукой или, по крайней мере, напрячь пресс, но после вчерашней мясорубки у дискотеки у него кружилась голова, и это помешало ему среагировать на удар. Резкая боль согнула Семена в поясе, поставила на колено, и тут же сержант ударил его коленкой в нос. Он упал на грязный пол камеры, а сержант повернулся, чтобы уйти.
Ему