А теперь что же? Получается, напрасно я пряталась? И ведь не от него пряталась, от себя. От чувств своих глупых, что с головой накрыли. От взгляда алого, мрачного, от души звериной, что лютым волком в сердце стучится, впустить требует. И от того орнамента, что перед глазами вьется, на ткань полотняную просится. Никогда со мной такого раньше не было. Обычно вирош частями открывается: вышьешь начало, оно за собой следующий фрагмент тянет, после него – еще один и так, пока до самого конца не дойдешь. А тут я все целиком увидела, сразу. И узор мудреный такой, необычный, с острыми углами и переплетениями потайными. Руки так и тянутся иглу взять и на ткань его перенести.
Я посмотрела на огрубевшие от работы пальцы. Еще неизвестно, получится ли? Обережная вышивка тонкости требует.
– Илинка! Ты чего застыла? – окликнула меня Златка, и я отвлеклась от своих мыслей, глядя на подошедшую подругу. – Рада, что новую должность получила?
Я выразительно посмотрела на нее и вздохнула.
– Что, думаешь, Салта отомстит?
Я кивнула.
– Ох, и то верно. С этой станется. Обязательно напакостит, такая уж баба злобная.
Я показала, что буду настороже.
– Правильно. Да и дан Кражич тебя в обиду не даст. Он справедливый, не то что наши изверги, им бы только со свету кого сжить, а дан Бранко никогда попусту не орет, и со слугами уважительный.
Златка потащила меня к двери, на ходу рассказывая, как управляющий на нее смотрел, да какие у него глаза необыкновенные и голос ласковый. А я только удивлялась, что любовь с людьми делает. Жила себе Златка спокойно, с Яцеком иногда по углам зажималась, и знать не знала ни о каком дане Кражиче, а теперь сама не своя, глаз с него не сводит, каждое слово ловит и так и норовит рядом оказаться.
– Ты сейчас куда? – спросила Златка, когда мы вышли из зала.
Я показала на хозяйскую половину.
– А чего ты там забыла?
Подруга знала, что я от арна бегаю. Пришлось объяснять, что Салта для меня новую работу придумала.
– Вот же злыдня! – выругалась Златка. – Тебя же ей в помощницы приставили. Надо дану Кражичу сказать, пусть разберется.
Я помотала головой. Это ничего не даст, только хуже будет. Салта выкрутится, а на мне потом сполна отыграется.
– И то верно, – будто подслушав мои мысли, согласилась Златка. – Это лихо завсегда найдет, как жизнь испортить. Ладно, беги, пока не попало.
Она махнула рукой и пошла к лестнице, а я направилась к кладовке, в которой тряпки и метлы для уборки хозяйских покоев стояли.
В комнате арна было тихо. Как я ни прислушивалась, из-за двери ни звука, ни шороха не долетало, только где-то в конце коридора