– Если б мне знать, – мрачно пожал плечами Сергей. – Не знаю. Нестратегическое направление, ага. Судя по всему, они не собираются захватывать Нодессу, как, собственно, и ни один из других мегаполисов. Вот такие дела, комбат…
– Но… зачем?!
– Не знаю. Хоть и подозреваю, что от того, поймем ли мы ход их крокодильих мыслей, многое зависит… А возможно, что и всё…
– Ладно, давай пока наши стратегические измышления отложим. Что предполагаешь делать?
– Да что делать? Нужно срочно перебрасывать войска, вот что. Личный состав можем хоть прямо сейчас отправить, а вот техника… С техникой сложнее, только ведь разгрузились, сам понимаешь. Думаю, с день прокантуемся, как минимум. Так что, Виталь, даешь добро?
– На что? – не понял в первый миг Крупенников.
– На боевую тревогу и прочую транспортную вакханалию?
– Даю, – поразмыслив пару секунд, кивнул комбат. – Лаптев в курсе?
– Еще нет, но это второй вопрос. Разберусь. Сейчас главное сработать на опережение. Не успеем, конечно, но тем не менее. Глядишь, плюс-минус, и выйдет чего путного…
– Тогда давай, – Виталий легонько сжал предплечье верного товарища. – Командуй, если нужно, то и от моего имени.
– Даю, – серьезно ответил особист, кивая. – Погнали, стало быть…
«И было утро.
И стало утро ночью.
Черный дым покрыл мир. Огонь тек по улицам.
Старинные дома и храмы оплавлялись, словно свечи.
Наследники древних империй кричали, срывая с себя пылающие одежды.
Утренние звезды падали с неба и рассыпались на десятки смертоносных игл. И эти иглы втыкались в плоть земли. И выходила из этих игл Смерть. Равнодушная и жестокая. Безнадежная и последняя.
И шли они, подымаясь на холмы и спускаясь с них. Доспехи их были черными, а мечи поражали издалека.
И плакали люди. Слезы их были жгучи. Молитвы – истовы.
И услышал их Господь. И сказал им: «День Суда пришел, ибо долго терпел я! Зло вы творили, и зло вернулось к вам! Не Я Судия, а вы себе! Но милостив Я и долготерпелив!»
И пришли архангелы.
Доспехи их были сияющи.
И мечи их были пламенны.
И вошли они в Последний Храм. И на лицах их была печаль и скорбь, скорбь и гнев. И преклонили они колени перед людьми.
Шел день седьмой. И люди вышли к Небу.
И увидели люди тела чудовищ. И увидели тела архангелов.
И сказали людям архангелы:
– Все, способные держать оружие…
И сопротивились мы извращенному против воли Его естеству своему, и взяли мечи ангельские в руки свои.
Шел день седьмой…»
Город горел.
Горел асфальт, горел бетон, горело стекло. Горели тела ящеров. Казалось, даже сам воздух горел. Казалось, жар чувствуется даже через бронескафандры с их встроенными системами терморегуляции.
К Крупенникову подбежал ординарец