И вдруг появились еще люди! Кричала женщина. Теперь Петя точно слышал: кричала женщина. Кто-то кричал «Стой!» и «Стоять!». Кто-то бежал, шаги резонировали, отдавались эхом в узости темной подворотни. Выстрел ударил, как взрыв; опять кричала женщина.
Петя начал поворачивать голову, возвращались зрение и слух. Кто-то лежал совсем рядом с ним, на расстоянии протянутой руки. Вокруг головы лежащего растекалось темное пятно. В конце подворотни, на той улице, еще громыхнули выстрелы – уже не в подворотне, потому и не такие громкие, тупо-сухие. Кто-то азартно вопил «Держи!», кто-то стрелял, а деловитый пожилой дядька в милицейской форме поднимал Петю. Рукав гимнастерки у него был мокрый, дядька морщился, но тащил Петю вверх. Петя задыхался, накатила боль в боку… Извернувшись всем телом, Петя перевернулся, вырвавшись из рук дядьки, упал на живот, и его сильно, мучительно вырвало, под конец – отвратительно горькой желчью.
Дядька, тянувший только что Петю, никуда не ушел. Он все топтался вокруг, все спрашивал, может ли Петя встать. Другой человек в форме сидел у противоположной стены, привалившись спиной к этой промозглой стене; обеими руками он держался за согнутую ногу. Время от времени сидящий отчаянно охал.
Рядом стояла и беспрерывно тараторила плотная низенькая тетка в халате, с полотенцем через плечо: что она сразу шпану чует, а они прошли, она увидела, хорошо, что у свекра юбилей, все тут, она говорит мужикам, что вот они болтают, а кому-то опять морду бить будут, а вот тут вообще людей режут, когда ж это кончится, жить невозможно, вот ведь ужас…
Самый спокойный в подворотне был человек, вокруг головы которого продолжала растекаться черная лужа.
Петя подтянул под себя руки и встал. Его шатнуло, и наконец стоявший рядом в форме сделал что-то полезное: поддержал Петю.
– Стоять можете?
– Уже могу… – Петя почти улыбнулся и тут же полез за носовым платком: утереть губы. Наверное, времени прошло совсем немного, потому что на улице, за подворотней, все еще азартно орали и ловили кого-то. Ну зачем его поили водкой?! Петю замутило от спиртного на пустой желудок… Опять потянуло на рвоту.
Петя смотрел на лежащего. Черная лужа все расползалась вокруг умного жесткого лица. Поползла вниз челюсть, раскрылись губы.
– Ер мусс нихт лебен… – внятно произнес лежащий человек. И повторил тише: – Ер мусс нихт… – Человек вдруг очень по-домашнему, как-то уютно зевнул. – …нихт лебен…
И человек замолчал с открытыми глазами, отвесив нижнюю челюсть. Петя не сразу понял, что он умер. А лужа продолжала растекаться.
Возвращались люди в форме, возбужденные, взволнованные. Они махали руками, рассказывали друг другу детали необычной операции. Они уже любили Петю просто потому, что несколько минут назад