Я поежилась:
– Звучит как угроза.
И на ум, как назло, сразу пришла матушка. А ее – после такого?.. Я тут же постаралась выгнать мысли о матери из головы, и не знаю, получилось ли бы это, если бы не окружающие.
– Итак, Павел! – провозгласил отец как-то совсем по-другому, не так, как говорил со мной сейчас. Я вздрогнула – таким чужим показался этот голос. И родным в то же время. О да, когда-то и Яне было шесть лет. И когда-то ей говорили про «итак». – Ты готов отправиться в путешествие?
– К хомяку-у-у! – воскликнул Пашка, вскакивая с кровати – книжка тут же оказалась в стороне. – Всегда готов, капитан!
– Плохо верится, юнга, – съехидничал отец. – Ты снарядил свой чемодан? На далеком острове, куда мы отправимся, нет одежды для юнг.
Пашка подхватил рюкзак, стоящий возле кровати, и радостно его продемонстрировал:
– Здесь все, что мне нужно, капитан!
– Отлично приготовился. Но перед тем, как сгрузить твои вещи на наш корабль, ответить: сколько звезд ты насчитал на той картинке?
И, благодаря такому закономерному вопросы, в этом странном мужчине я отца и признала.
Не выдержав, рассмеялась. Наверное, это было нервное. Очень уж насыщенным вышел денек, при том что в то время только наступал полдень. Пашка рассмеялся вместе со мной. Но количество насчитанных звезд все же назвал – ну а попробуй не ответить на вопрос моего отца! Отец поверил ему на слово и проверять не стал. Пашка взгромоздил рюкзак на спину, и вот счастливые племянник и дядя даже как будто куда-то ушли, как меня осенило:
– А мои вещи?
Отец обернулся, взглянул на меня и ответил равнодушно:
– Собирайся, Яна. Давно пора было.
– Мы будем ждать тебя! – добавил Пашка. – Но все равно пошевелись, этот… кок.
Я возмущенно посмотрела на него. Пашка добавил невинно:
– Ну ведь кто ещё будет готовить нам и хомяку еду?
– О да, – только и сказала я. – Точно. – И пробормотала себе под нос: – Вы, юнга, какую кашу больше любите: рисовую или геркулесовую? А вот придется полюбить.
И пошла собираться – что ещё оставалось? Скидала свободно лежащие вещи в спортивную сумку к другим вещам. Туда же попыталась запихать сумку парадно-выходную, с которой когда-то приезжала к тете. Но не получилось, как ни старалась. Поэтому вышла я в коридор, обвешанная сумками.
В прихожей никого не было. А я не так уж долго собиралась, между прочим! Минут десять. Или пятнадцать. Или… Положила сумки на пуфик, обулась и вышла на улицу.
Отец с Пашкой крутились около машины, ведя о чем-то серьезные беседы.
– А дом кто будет закрывать? – поинтересовалась я, выглядывая из-за калитки.
– Ключи лежат в прихожей, – ответил отец. – Замкни сама и приди к нам.
– Прояви свою сообразительность, кок! – не постеснялся заметить Пашка. Я грозно посмотрела на него, повторяя себе: «Только без молний в глазах». Душа – она такая… Может и в глазах отразиться. –