Папа был со странностями. Мама обвиняла его в увлечении всякой эзотерикой. Он очень любил читать всякие сложные книжки, до которых я не успел добраться – мать продала и выкинула большую часть из них, оставив мне только полку с русской фантастикой, трудами Ленина и страдающими классическими писателями. Почему родители расстались, когда я пошел в первый класс? Причина кроется в некой женщине с именем Оксана. Мама ее иначе как ведьмой никогда и не называла. Отец познакомился с ней при каких-то загадочных обстоятельствах. Говорил мне, что увидел ее во сне. Странно, но я запомнил этот разговор. Оксана встретила моего отца потом в реальности – приехала за ним на белом «Гелендвагене». Это уже со слов матери. И увезла отца из семьи навсегда. Так что вряд ли он сейчас бомжует. Мать ему просто завидует. Живет, небось, уже за границей и не парится. Обидно, что он забыл про меня, но что тут поделать? Может быть, он еще вернется за мной и заберет из этого персонального отделения ада, но это вряд ли. Я верил в такое лет до двенадцати, но ничего не менялось. Папа не приезжал за мной, мама потихоньку сходила с ума от одиночества, а я… А что я? Учился, рубился в разные игры. Так уж получилось, что находить общий язык со сверстниками мне никак не удавалось. Это еще с детского сада началось. Когда ко мне кто-то подходил и звал поиграть, в моей голове случался странный ступор, да такой, что я аж заикаться начинал. Многие думали, что я заика, но это было не так. Я нормально общался, но только с мамой и ее родственниками. У папы тоже были родители. Они жили в Мурманске и никогда меня к себе не приглашали. Мама говорила, что они тоже странные. У нас, похоже, нормальных в семье вообще нет.
В школе я не показывал никаких блестящих результатов. Мне там было банально скучно. Однотипные уроки, постные лица учителей, туповатые одноклассники. Хорошо, что они ко мне не приставали, хотя этому было одно очень хорошее объяснение. Я просто их бил. Да. Меня даже к психологу водили несколько раз и заставляли пить успокоительное. Я жил в постоянном молчании, но только не с самим собой, а когда меня задевали посторонние люди, я пускал в ход кулаки, и для меня не существовало никаких правил. Мне было плевать на все дворовые законы – не бить в лицо, по яйцам, не добивать лежачих, не драться с помощью подручных предметов против безоружных. Меня очень легко спровоцировать на драку – достаточно было одного удара, чтобы я совершенно молча пошел в атаку. И мне совершенно плевать, кто стоит передо мной – одноклассник или дылда из класса постарше. В восьмом классе местный школьный авторитет «Градус» даже пытался приблизить меня к себе и таскать меня на всякие драки, но это оказалось бессмысленным. Я не хотел участвовать ни в чем таком. В итоге на меня забили. Все. Я получил прозвище «маньяк», и меня как отброса посадили на самую заднюю парту в полном одиночестве. А я это изгнание воспринял как настоящий подарок судьбы. Ведь больше не надо ни с кем разговаривать, спрашивать про домашку или ржать