Макеев опять достал носовой платок. Не хватало, чтобы на этом проклятом револьвере еще остались его отпечатки. Чтобы этого не случилось, он через платок аккуратно взял револьвер, перенес к лежащему Калугину и вложив тому в правую руку, сжал его пальцы. Потом вынул револьвер из руки и положил рядом на ковер.
Распрямил спину и почувствовал головокружение. Даже удивился. Никогда прежде за собой не замечал такого. И давление всегда было в норме. Наверное, переволновался. Но теперь все позади, и сейчас Илья Макеев испытывал одно желание: поскорее выйти на улицу.
Заглянув в кухню, встретился взглядом с рыдающей женщиной, и как не хотелось ее разочаровывать, но ничего другого он сказать не мог.
– Мне неприятно вам это говорить… Но ваш муж мертв.
Савельев уставился на Макеева так, словно в чем-то заподозрил его. И Макеев отвел глаза, опять глянул на женщину.
Услышав такое от врача, Людмила вскочила из-за стола, опрокинув стакан с водой на пол.
– Нет. Этого не может быть, – закричала она. – Ведь он же был жив. Ну как же так? Скажите, что это неправда.
Макеев схватил ее за руки, усадил обратно за стол.
– Успокойтесь. Возьмите себя в руки, – попытался он уговорить забившуюся в истерике женщину, почему-то чувствуя перед ней вину больше, чем перед ее убитым мужем. Тот сейчас мертвый и ему уже ничего не нужно. А у живого человека есть эмоции, чувства. Ей сейчас тяжелей.
– Вы должны были оказать ему помощь. Понимаете? – проговорила Людмила Калугина так, как будто заведомо знала, что умер ее муж по вине нерасторопного врача Макеева. Но Макеев не был нерасторопным врачом. Он был хорошим врачом. И никогда бы не совершил того, чего совершил сейчас, если бы ни один случай.
Пару недель назад Илья Макеев поздно вечером возвращался домой от приятеля. У того было день рождения. Илья много не пил. За весь вечер им была выпита единственная рюмка коньяка. И за руль своей «десятки» «Жигуленка» он сел, чувствуя себя вполне трезвым. Ну а в случаи, если его все-таки остановят и гаишники докопаются, у него в правах лежали двести долларов. Верное средство, чтобы откупиться.
Он уже повернул на перекрестке возле кинотеатра Рассвет, на свою улицу, надавил ногой на педаль газа, и, увидев впереди, возле обочины стоящий грузовик, не сбавляя скорости, попытался, как и положено, объехать его слева, но вдруг в самый последний момент спереди грузовика на проезжую часть вышли двое. Как показалось самому Макееву, оба они были сильно пьяными. Причем, тот, который шел впереди, судя по внешнему виду, явно был бомж.
Увидев мчащуюся машину, бомж замешкался и даже вроде как хотел, отступить назад, но шедший за ним мужик, вдруг толкнул его, и бомж упал прямо под колеса мчавшейся на него «десятки».
Сидевший за рулем Макеев в какой-то момент растерялся. Никогда с ним не было такого, чтобы вот так человек попадал под колеса его машины. Надо было что-то предпринять. Решение пришло мгновенно.