– А, это ты, – произнес он как-то равнодушно, не отодвигаясь и не пропуская ее.
– Можно войти?
Он с явной неохотой посторонился, и она прошла в комнату.
– Амир сказал мне, где вы сегодня были.
Он ничего не ответил, прошел к высокому окну и прижался лбом к холодному стеклу.
– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. – Она встала рядом с ним. – Я сама испытала шок, когда увидела его обгоревшее тело. До сих пор не могу прийти в себя.
В глазах Максима, когда он повернулся к ней, было столько муки и боли, что первым ее желанием было обнять и утешить его, но стоило ей протянуть к нему руки, как он отстранился.
– Прости, Наргиз, но я хочу побыть один. – Он провел рукой по усталому лицу и вымученно улыбнулся.
Странно, общее горе должно было объединить их, но в действительности отдалило друг от друга. Почему? Из-за вчерашнего разговора? Неужели он подумал, что она усомнилась в нем, поверила в его причастность к убийству Чингиза? Как такое могла прийти ему в голову? Что она вчера сказала не так? Или ему не понравился тон, которым она говорила? Да, кажется, ее вчера немного занесло, в нее словно бес вселился. Но что бы и каким бы тоном она ни говорила, у нее и в мыслях не было, что он может пожелать убить Чингиза. Ей и так было плохо, почему он заставляет ее чувствовать себя виноватой? Она редко обижалась на людей, считая, что чаще всего человек совершает неблаговидные поступки не с целью обидеть и оскорбить, а из-за недостатка ума и ли отсутствия хорошего воспитания. Но Максима нельзя было упрекнуть ни в том, ни в другом. Впервые она почувствовала настоящую обиду. Она судорожно сглотнула, пытаясь взять себя в руки, потом резко повернулась и пошла к выходу.
«Я должна взять себя в руки! – говорила себе Наргиз, направляясь в свой номер. – Все это только начало, и если я не смогу справиться с этим сейчас, то смогу ли потом?» Звук собственного голоса в какой-то степени успокоил ее, пройдя сквозь бурливший в ней водоворот. Она ощутила жуткую усталость – ей уже так давно не удавалось как следует выспаться, что она даже не помнила, каким бывает настоящее, лишенное сновидений забвение.
Едва волоча ноги, она прошла в спальню, включая по пути свет. Раньше ей никогда не было страшно одной, но сегодня нервы Наргиз были так напряжены, что она вздрагивала при каждом звуке, все чувства ее были необычайно обострены. Ей хотелось сейчас спать, спать, спать, но она так и не смогла заснуть в эту ночь.
– 14-
Утром, после нескольких почти бессонных ночей, Наргиз выглядела как привидение. Осунувшееся лицо, воспаленные глаза с синими тенями под ними, впалые щеки, нервно подергивающийся рот. Максим выглядел не лучше. Только Амир, хотя и осунулся за последние дни, казался таким же, как прежде: сдержанным, подтя