После Кеффи. мы покинули главную дорогу, следуя в северо-восточном направлении. В тот день нам пришлось пробираться через много разлившихся ручьев, и четыре часа такого рода путешествий были достаточно утомительными, поэтому мы расположили лагерь в следующей маленькой деревне. Дожди теперь превратились в постоянные ливни, что сделало переходы тяжелой работой, учитывая наши частые невольные купания в ручьях и остановки в пропитанных влагой палатках. Моя работа по сбору коллекций также столкнулась с проблемами, и было сложно сохранить шкуры от влаги. Еще четыре дня этого не очень приятного путешествия привели нас к восточному концу хребта Кеффи и Панды, водораздела рек Гурара и Кадуна. Тропа теперь поднималась и опускалась вверх и вниз по холмам, и следовала за изгибами долин.
Ламинга и Кеффи
Глава X. Продолжение моего пути в Ашаку
Наконец, мы добрались до Дорроро, города, лежащего в долине у подножия высокого холма с квадратной вершиной. Между городом и холмом проходит река, которая служит защитой для мирных жителей от жестоких племен, населяющих холмы. Эти дикари время от времени нападают на отдалившихся от города жителей, когда те собирают орехи в пальмовых рощах, обезглавливают мужчин и уводят женщин и детей.
Я был хорошо принят «королем», который поселил меня в прекрасном доме и снабдил большим количеством пищи. Вечером я организовал прослушивание фонографа, сопровождаемое чопорной церемонией, и предложил «королю» внимательно слушать, сказав ему, что его друг хочет поприветствовать его. С первых слов он узнал голос своего союзника и отреагировал не более, чем жестом обычного удивления, как бы говоря: «Я не знал, что ты здесь». Затем он встал и с интересом посмотрел на моих «боев», ожидая найти среди них «короля» Нассаравы. Когда я заверил его, что здесь «короля» Нассаравы нет, но я принес его голос в ящике (постучав рукой по фонографу), его лицо исказилось страхом. Я уверен, что на данный момент он смотрел на меня с гораздо большим страхом, чем на его врагов, свирепых людей кагорра за рекой. Ибо было очевидно, что я не только охотник за головами, как они, но и колдун, который умеет оживлять головы, которые он держит в ящике.
«Король» долго не мог прийти в себя, пока я не записал его голос и не продемонстрировал запись. При этом он был сильно удивлен; а затем наслаждался граммофонной музыкой, продолжая выражать крайнее удивление, но его страхи, похоже, постепенно улетучились.
Это был, как всегда, неутешительный опыт в отношении попыток произвести впечатление на туземцев чудесами наших изобретений. К нашим умственным способностям они испытывают уважение, но не больше. У них нет воображения, чтобы постичь те творческие усилия, которые были приложены