Я вспомнила тревожный инцидент в советские времена, когда пропала группа. Ну совсем пропала. После контрольных сроков не вышла на связь. Искали спасатели, искала милиция… Потом устали искать, пришли в поселок водички попить перед тем, как сообщить родственникам о трагической гибели. Вдруг видят боковым зрением – что-то похожее на туриста перетаскивают в дом на центральной улице… Всполошились спасатели… А оказалось, что это сытый, довольный, радостный, потерявший осознание действительности турист, который… просто… попал на праздник в Осетии. Группа была счастлива и одновременно полумертва от блаженства, обжорства и пьянства. Через время вернулись все… даже спасатели. Жаль, что в книжках не принято обозначать смайлики, а то бы их тут было МНОГО, ОЧЕНЬ МНОГО.
Итак, благополучно добравшись до трассы, мы расположились на обочине и глазели по сторонам, рассматривая изредка проезжавшие переполненные машины. Время шло, перспективка выглядела удручающей.
Вечерело… Милиционеры сели в старенькую красную шестерку и укатили в сторону российской границы. Мы озадачились. По идее, они должны направляться в обратную сторону, к Цхинвалу, ну да ладно, может, мы тут чего-то не понимаем. Как только милиционеры уехали, сразу же мимо нас потянулись бесконечные цистерны со спиртом и контейнеры, судя по всему, с тем же содержимым… Если и проезжали какие-то легковые автомобили, они были забиты под завязку. Шансы на отъезд таяли на глазах. Да, я забыла сказать, что пешком через границу не пропускают – надо только на транспорте. То есть вариантов не было. Мы пели песню «А я в Россию, домой хочу, я так давно не видел маму…» и другие, соответствующие моменту. Впереди маячил могучий хребет, в котором находился Рокский туннель, за ним Россия, поселок Бурон, фытчины, а мы сидели у дороги и мечтали о Родине!
Наконец, появилась «Газелька», в которую мы смогли засунуть волгоградскую часть команды. Прощание получилось кратким и суматошным: запихивание рюкзаков на колени обалдевших мирных граждан, ободряющие шутки, наспех объятья… И вот «Газель» трогается и увозит первых уходящих… Дорога стремительно темнеет вслед… Вот уже затихает шум.
После отъезда наших стало как-то совсем пусто и одиноко.
Мы все осознаем, что это лишь первое прощанье. Впереди еще огромный путь… Нечего грустить! Нас осталось восемь! Мрачными шутками да душеспасительным «колпачком» мы с трудом давим накатившую печаль… Чувство