Луша. Продолжение романа «Хорошо ли нам будет там, где нас нет?» Роман в шести томах. Четвёртый том «Луша» и пятый том «Луша и Марк». Лукерья Сайлер

берёзы. Одна была прямой, другая сильно наклонилась вниз. Из-за этого, между ними образовалось пространство. На склонившуюся березу можно было удобно сесть, прижавшись спиной к стволу прямостоявшей берёзе, и так наблюдать за рекой. Деревья стояли на самом краю обрыва, который был высотой с двухэтажный дом. Внизу, у его основания, протекала река. Во время весеннего разлива, вода подходила к самому обрыву, а во время отлива возле него лежал песок вперемешку с галькой. Сидеть на берёзе было удобно, но, в тоже время, опасно. Можно было сорваться с неё и, не зацепившись ни за что, упасть в воду или на камни.

      – Я когда-то, в детстве, боялась вот так здесь сидеть, – сказала Луша и села на берёзу. – Приходила сюда и могла подолгу смотреть на Волгу, но вот так, – она спрыгнула с дерева, села на землю, поджав одну ногу под себя, и положив руки на склонившуюся берёзу, поставила подбородок на руки, стала смотреть вдаль. Марк взял её сзади под локти и поднял с земли, поставил на ноги, сказал:

      – Я впервые поцеловал тебя здесь. Помнишь?

      Она кивнула утвердительно головой, проговорила очень тихо, почти шёпотом:

      – Я увидела тебя здесь впервые, с этого места, когда мне было двенадцать лет.

      – Как мне хорошо так с тобой, – сказал он, целуя её, – ты что-то путаешься в годах. Ты не могла меня здесь видеть в столь раннем возрасте. Я тебя такой маленькой не видел не разу.

      «Господи! Как я люблю его! – думала Луша. – Господи! Как я люблю его!»

      Он целовал и целовал её, осыпая лицо, шею, грудь поцелуями. Положив куртку на землю, увлёк её на неё Лушу.

      – Марк, Марк, ты что? Увидят.

      – Кто? Эти берёзы? Волга?

      – Я хочу, чтобы они видели, знали, как люблю я. Люблю тебя! Люблю твои глаза, губы, руки твои ласковые, запах твоих волос. За детей наших люблю тебя, за то, что ты есть, вот такая, на земле этой Волжской – необыкновенная! Люблю землю эту, родившую тебя! Люблю тебя за то, что благодаря тебе имею счастье вот так любить.

      «Что это, сон? Продолжение моих мечтаний о нем, и о том, что он должен был мне в них сказать, когда-нибудь. С тех пор, когда я увидела его здесь впервые, не переставала думать о нём. Он всегда был со мной в моих мыслях, мечтах и всё, что я делала в жизни, делала ради этих минут, ради этих слов».

      – Ты никогда не говорила мне словами, что любишь меня, но я знаю, что любишь. Я знаю это, знаю, – шептал он ей, осыпая её лицо поцелуями. – Скажи мне сейчас, скажи словами, что любишь. Прошу, я хочу это слышать, скажи мне это здесь.

      Никогда не говорила она ему о своей любви к нему, но всей своей жизнью доказывала это и добивалась его любви.

      Он взял её лицо в свои ладони и, смотря ей в глаза, снова попросил:

      – Скажи мне сейчас, здесь.

      Она смотрела на него полными слёз глазами, тихо произнесла:

      – Я не знаю, как это называется. Я не знаю, но всё, что я сделала и делаю в жизни это ради тебя и для тебя. Если это любовь, то очень люблю.

      – Спасибо, любимая моя, дорогая моя, необыкновенная, чудесная. Счастье моё, радость моя, жизнь