Кежай, скрипя зубами подошёл к Мирославу и слегка обнял его. Ризоват тоже прижался к нему с неохотой.
– Смелее, покажите своё единство! – яростно сказал им отец.
«Да, да, но всё равно я тебе не дам никакого жития. Вот только чтобы не беспокоить тетя, притворюсь что любезный. Буду таким тихим, что просто все дивы дадутся. Ты же не представляешь, как я тебя ненавижу! Тетя наверно напугал меня, что Русские прибудут, только ради того, чтобы я помирился с тобой вертехвост. Но это совсем не честно! Почему он всегда только на твоей стороне? За что так со мной? Хорошо, раз так, то мне придётся усыпить его волнение!» – сверкая глазами, думал про себя старший. Крепко прижимая к себе меньшого брата и лукаво лыбясь, он похлопал его по спине и сказал: – Да, мир!
Ризоват соглашаясь со старшим тоже закивал головой.
– Я не слышу тебя Ризоват, – нахмурился Скворец.
– Да тетяй, мир! – крепко обнимая Мирослава, сказал он.
Мирослав стоял растерянный. Не смея даже пошевелиться от тесных объятий, не зная как ему быть и что сказать. Радоваться ли такому поведению братьев, или ожидать подвоха.
– Вот и славно. Я очень доволен, что всё решилось! – радостно произнёс отец. – Можете отпустить брата.
Кежай и Ризоват мгновенно отошли в сторону и стали шушукаться при виде того как отец смотрит с теплотой на своего любимчика.
– Тьфу ты мерзость какая. Противнее этого я и не знаю, что может быть, – возмущался старший, искажая лицо.
– Что вы носы повесили и притихли совсем, – обращаясь к старшим братьям, с удивлением заметил Скворец. – Понимаю, утрата не позволяет показать всю радость. Оставим её на потом, а сейчас пойдёмте, помянем Дятла. Не лёгким был его путь по этой бренной земле. Тяжелы были преграды, вот он быстро и угас. Слишком рано ушёл из жизни.
«Я очень рад! Эта награда ему досталась за то, что не замечал меня.» – думая улыбался