Мы шли, и шли, и шли, глядя в землю, и уже не понимали, на каком мы ярусе. Хотя была разница между нижними и верхними: чем выше, тем чище было в норе, тем красивее были выходящие в нее двери и ворота, тем наряднее стены – многие были выложены дорогими изразцами, а петли для факелов – медные, начищенные.
– Проголодались, парни? – спросил Джири. – У меня лепешки есть и финиковое вино в бурдючке. Сделаем остановку, подкрепимся.
Нас чуть не вывернуло наизнанку.
– Благодарим тебя, добрый человек, но у нас в животах – еще жареный козленок твоего хозяина, – ответили мы.
Эта дорога наверх была длиннее той, что мы проделали от Субат-Телля до Вавилона. К середине ночи мы дошли до самых верхних ярусов.
– Ваши братья уже трудятся над нами, – сказал Джири. – Вот видите эту дверь? За ней – чан, куда всё падает и стекает из жилищ двух ярусов по эту сторону Нашей Башни. Вы двое берите черпаки – и за работу. Когда чан опустошится, переедем к следующей двери чуть ниже, и так будем понемногу спускаться. На каждом ярусе по восемь чанов, а нам нужно вычистить чаны трех ярусов, хорошо бы четырех. Это не так трудно, как кажется. Как только бочки наполнятся, мы поедем вниз, нам нужно успеть убраться отсюда до рассвета.
Он оставил у двери, рядом с которой было кольцо для факела, меня и Левада, а сам взял под уздцы второго осла, впряженного во вторую бочку, и повел к следующей двери. Авад и Гамид поплелись следом.
– Как нам смыть этот позор? – спросил Левад, глядя в землю.
– Убить подлого Халака Барея, – сразу ответил я. – Как только освободимся от клятвы. Тогда Мардук будет нами доволен.
– Да, это так. Жаль, что мы не сможем утопить его в бочке.
– Почему не сможем? Мы придумаем, как это сделать.
– Но не в бочке. Он туда не влезет.
– А где?
– Мне кажется, там, за сараем, есть яма для этой мерзости.
– Да, яма подойдет. Но не сразу. Первое время он будет нас опасаться. А потом мы найдем способ. Мы знаем его в лицо и знаем, где его искать.
– И нас шестеро. Мы с ним справимся.
– И великий Мардук увидит его зловонную душу.
– И заткнет нос!
– А ощущают ли боги зловоние?
Это был занятный вопрос. Когда в храме жгут жертвенное мясо и растения, дым бывает очень едкий, но жрецы говорят, что богам он нравится. Значит ли это, что их обоняние отличается от человеческого?
Мы затеяли спор, всячески оттягивая миг, когда придется браться за черпаки. Но пришел Джири и пообещал нас отлупить. Видимо, он догадывался, что рано или поздно это придется сделать, – на поясе у него висела дубинка, окованная медью, довольно дорогая и крепкая дубинка.
Мы прикоснулись к палкам черпаков. Древесина была чистая и гладкая, даже теплая. Это как-то успокоило нас. Джири отворил дверь, и мы увидели чан. Он оказался меньше, чем мы думали, всего мне по пояс, и к нему вела сверху труба.
– Не бойтесь, – сказал Джири. – Вы опустошите его в двадцать взмахов черпака. И помните – три «ноги»! А я вернусь к вашим братьям. Хочу