Он продал родительскую квартиру, поселившись с сестрой в хостеле, и несколько лет работал, чтобы раздать все долги. Аккаунт под чужим именем на апворке, липовое резюме, наивные клиенты. За это время он успел обрасти в сети репутацией программиста, который умеет все что угодно – на деньги нынешних заказчиков, чтобы расплатиться с предыдущими.
С тех пор прошло восемь лет. Еще ни разу ему не приходилось повторять тот опыт. Даже сейчас положение дел было не таким критичным. Ему опять нужны деньги. Много и сразу. И добыть их надо сверхоперативно. Если верить, что написанное на этом листочке – правда.
Тишину раздумий оборвал резкий звонок в дверь.
– Посмотри, кто это.
Матильда послушно помчалась в прихожую. Меньше всего Сенк сейчас хотел отвлекаться на ненужные визиты.
– Это жена почтальона.
Сенк поднял брови.
– Серьезно? Открывай.
Он машинально убрал со стола квакегер и спрятал в ящик рядом с раковиной. Он всегда делал это, когда в квартиру стучали посторонние. Незачем им знать.
– …спасибо, Матильда. – Из прихожей послышался мягкий женский голос и в комнату вошла невысокая пожилая женщина с маленьким, подвижным лицом. Высокие скулы. Чистая светлая кожа. Мимические морщинки в уголках губ. Мешковатое пальто, белая вязанная шаль. Она напоминала зверька из добрых детских сказок. – Сэмюэл, доброго времени суток! Я как раз к вам.
– Здравствуйте, Берта. Присаживайтесь, – Сенк вежливо отодвинул ей табуретку.
– Нет-нет, я буквально на пару минут. Вы прочли записку?
– Да, и, я полагаю, вы тоже ее прочли. – Сенк говорил своим фирменным каменным голосом.
– Это моя обязанность, – она опустила глаза, но сразу же подняла обратно, – я, собственно, по этому поводу и пришла. У меня еще одна, такая же. На ваше имя. И письмо. Может быть, я могу вам чем-то помочь?
Сенк взял у почтальонши записку и конверт, поднес к глазам и внимательно рассмотрел.
Матильда тем временем рассматривала пожилую даму, словно забывшую переодеться после спектакля актрису. Шаль заколота старинной брошью. Брошь явно княжеская. Во времена бывшей империи подобные украшения были симптомами хорошего вкуса и богатства, но сейчас на них и внимание мало кто обратит. Тяжелая сумка через плечо. Седые волосы собраны в узел. И при всем при этом – совершенно детский, растерянный взгляд.
На Берту Фриман даже пес никогда не лаял.
– Помочь? Мне? В прошлый раз вы принесли мне анонимную депешу о том, что в стране начинается война. А в позапрошлый – уведомление об обвинении в саботаже потому, что я не хожу на выборы. Не обижайтесь, Берта, но ваши визиты ничего хорошего нам еще не сулили.
– Война?! –