«За исключением благородных Анжело и Энрико Баттиста», – мысленно закончила Климентина.
– И к чему привел ваш смелый эксперимент? – не унимался Хенцели.
– Ах, если бы он к чему-то привел, ты бы об этом несомненно знал! – отмахнулась Климентина.
– И все-таки?
Климентина нахмурилась. Анализируя провал – тогда, давным-давно – они так и не пришли к согласию, где же дали маху. Закралась ли ошибка в инженерное решение Брута? Дрожали ли руки у Ай-Оу – мастера обращаться с солнечными парусами, многократного участника межпланетных регат? Или во всем были виноваты два молодых, блестящих астроника – она и Шелли? Ведь никто так и не узнал, чем они занимались в рубке вместо того, чтобы в пятисотый раз перепроверять расчет траектории облета вокруг Солнца. Это только в Пирамидах благородных для продолжения рода от женщины требуется яйцеклетка, а от мужчины – семя, остальное же происходит в инкубаторах без их участия. Вдали от Центрального Сопряжения, от условностей и этикета, все становится на круги своя, возвращается к естественности в самые короткие сроки.
– Траектория облета оказалась несовершенной, – ответила Климентина. – Астероид разорвало солнечной гравитацией над корональной дырой в экваториальном поясе.
Де Штарх присвистнул. Климентина договорила:
– Нас спас «эвакуатор», приписанный к спасательной станции на Амальтее. В окрестностях Юпитерекса остались астроники, которых не испугать фотосферой красного гиганта.
– Ваше счастье, что возле Королевской Планеты остались корабли, могущие поспорить со звездной гравитацией! – прогудел де Штарх. – А астроников, не страшащихся Солнца, можно отыскать и в афелии, на противоположном рубеже Сопряжения!
– Потому что они никогда не видели Солнце вблизи, – съязвил Хенцели. – Ага, история великолепной четверки мне стала ясна… И ты, следовательно, отправилась на Тифэнию, чтобы навестить старого друга, с которым когда-то побывала в гостях у смерти? – предположил он.
Климентина не стала спорить. О «мысленных» полетах Ай-Оу было известно только в прайде Тэг… И еще им – Климентине, Шелли и Бруту. А посторонним незачем вникать в эти подробности. Ай-Оу так мягок и беззащитен…
На борту идущего к Амальтее «эвакуатора» Ай-Оу признался, что во время падения на Солнце он смог вырваться за пределы мира Сопряжения Планет. Запинаясь от волнения, рассказал, что «благодаря силе разума и телепатии» он перенесся на четыре с половиной световых года к близкой, но недосягаемой обычными способами альфе Центавра… Они не верили в спасение, они кутались в одеяла и жались друг к другу, словно дети. Плазменная долина Солнца осталась позади, но ощущение грозящей беды не отпускало. Климентина тогда еще подумала, что кошмарный сон, персонажами которого им довелось стать, очевидно, просто перешел в следующую фазу. Ай-Оу взахлеб рассказывал, как испаряется в периастрии