и больше начал понимать, что только ты являешься самым лучшим и дорогим для меня человеком. Я понял, что могу быть полезен. Нет, не людям, конечно, и уж тем более не обществу. Прежде всего, самому себе. Только благодаря тому труду, который я писал специально для тебя, чтобы выудить побольше. Я и стал тем, кем всегда только мечтал быть. Как ты знаешь, сейчас я заведую институтом и на мне нет той старой, дрянной одежонки. Думаешь я не видел, как ты смотрел на мои ботинки? Я готов поклясться, что ты заметил даже мои выцветшие шнурки, – они оба засмеялись: – И самое главное, я смог выкинуть ненавистное мне пальто. Скажу тебе, что я не готовился, идя к вам, одевая такие вещи. Это была моя обычная одежонка. Какая жизнь, такие и дрянные вещи. Я мог, конечно, себе позволить, ну не шикарную, но более менее сносную одежду, но все средства и силы употреблял для достижения только одной цели. Сначала цель была понятная и по-человечески нормальная, особенно если учесть город и условия, в которых мы живем. Цель простая одна на всех – взять свое. Это когда на финише теряешь себя, – Аркадий замолчал, налил остатки коньяка и выпил.
