– Я действительно не знал, – гораздо скромнее и вежливее, чем пять минут назад, признался граф Монкар.
– Чем вы можете это подтвердить?
– Честью клянусь!
– Чем-чем? – переспросил король с таким видом, будто недослышал замечательную шутку.
Граф понял намек и принялся истово клясться жизнью, памятью предков и прочими более реальными понятиями.
– А кроме ваших личных заверений? – перебил его Шеллар. – Кто-то может подтвердить? Ваша кузина? Ее прислуга? Сама Алиса?
– Конечно, конечно! – обрадовался Монкар. – Алиса может подтвердить, что ничего мне не говорила!
– Хорошо, – согласился король. – Мы проверим, запишем ее показания, и можете считать, что должны мне только извинения за вчерашнее безобразие. Флавиус, пометь себе. Чтобы не забыли взять с графини нужные показания, а то спохватитесь, когда ее уже казнят, а поздно будет.
– Как можно, ваше величество! – с достоинством отозвался Флавиус, исправно что-то записывая в свою вечную папку. – Дата казни обязательно будет согласована лично с вами. Вы ведь, наверное, желаете дождаться выздоровления юного графа Диннара, дабы он смог присутствовать…
Радость тут же исчезла с лица Монкара, и его светлость робко поинтересовался, действительно ли его величество всерьез намерен столь безжалостно обрубить последнюю ветвь древнего рода лишь из-за того, что юная, неопытная девица натворила глупостей по собственному недомыслию, не осознавая последствий…
– Вы имеете право просить о помиловании, – честно объяснил юридически подкованный король. – Закон это предусматривает. Но я не вижу никаких оснований для удовлетворения вашей просьбы. Осмелюсь напомнить, что ваша «юная, неопытная девица» уже в третий раз совершает подобное, и всякий раз с одной и той же целью. Однажды я ее помиловал, и она ничуть не раскаялась. Единственный вариант решения вашей проблемы, который я вижу, – это устранить саму цель, если вы понимаете, к чему я веду.
Граф, который действительно