Во время дележки камней воры поссорились, стали кричать друг на друга, и Толстый как более сильный схватил за шиворот Скелета и прошипел: «Не лезь поперек батьки в пекло», – потом добавил несколько других слов, смысла которых дедушка, будучи амфибией с другой планеты, не понял. Но потасовка быстро прекратилась, потому что грабители сообразили, что могут поделить добычу и позже, а сейчас нужно спешить.
Они выскочили в коридор, а оттуда – в мою комнату, где перевернули все вверх дном. Ни компьютером, ни игровой приставкой, ни шлемом голографического эффекта, ни рулем с педалями – симулятором автомобильных гонок, подключаемым к компьютеру, – они не заинтересовались. Правда, Толстый попытался приподнять мою штангу, которой я занимаюсь иногда по утрам, но у него пупок едва не развязался. Что же вы хотите, ведь на грифе висели четыреста восемьдесят килограммов, почти полтонны!
– Что они, блин, совсем с ума сошли? Меня, бывшего штангиста, чуть не убили! – прохрипел Толстый, держась за поясницу и отходя от штанги с побагровевшим лицом.
– Хватит время терять! Ищи золото! Я нюхом чую: оно где-то здесь!
Тем временем Скелет выглянул на балкон, но в ящик из-под овощей заглянуть не догадался, а зря: именно там лежали желанные слитки. Скелет огляделся и замер, как собака-ищейка, напавшая на след.
– Что-нибудь нашел? – окликнул Толстый.
– Посмотри, какая странная штука! Что бы это могло быть?
Внимание его привлек копирователь – одно из давних изобретений Фритта. С его помощью можно было размножить что угодно: от однородных предметов до биологических организмов, получив точно такие же копии. Изобретение состояло из двух частей: правая – эталонная, в нее помещался образец, а во вторую часть в резервуар засыпалось вещество, не важно какое: песок, кирпич, глина, мусор, бумага. Главное, чтобы общая масса загружаемого материала не была меньше, чем вес образца в эталонной, иначе копирование невозможно.
Для мамы название «копирователь» казалось слишком сложным и длинным, и она предпочитала использовать слово «размножилка».
– Забрось-ка в размножилку соли! И не забудь оттиражировать мыло для Нюсяки! Если останется песок, отшлепай золотые слитки! – кричала она мне порой, летая с пылесосом по коридору.
Для копирователя я чаще всего использовал песок, зачерпывая его ведрами из детской песочницы во дворе. После изменения атомных связей и молекулярного строения получалась точная копия того, что было в эталонной. Если я помещал в прибор золотой слиток, то появлялся второй золотой слиток, а если, к примеру, я сунул бы туда живого кота, то не прошло бы и десяти секунд, как на балконе шипели бы друг на друга два совершенно одинаковых кота. Папа запрещал Нюсяке близко подходить к копирователю, боясь, что если она случайно заберется в него, у нас будут две Нюсяки, настолько одинаковые, что не ясно, какая из них настоящая.
Ни Толстый, ни Скелет об этом не подозревали.