Белая гвардия. Михаил Булгаков как исторический писатель. Михаил Булгаков. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Михаил Булгаков
Издательство: Алисторус
Серия: Коллекционное иллюстрированное издание
Жанр произведения: Советская литература
Год издания: 0
isbn: 978-5-907149-97-7
Скачать книгу
Капитанской Дочкой, золоченые чашки, серебро, портреты, портьеры, – все семь пыльных и полных комнат, вырастивших молодых Турбиных, все это мать в самое трудное время оставила детям и, уже задыхаясь и слабея, цепляясь за руку Елены плачущей, молвила:

      – Дружно… живите.

      Но как жить? Как же жить?

      Алексею Васильевичу Турбину, старшему – молодому врачу – двадцать восемь лет. Елене – двадцать четыре. Мужу ее, капитану Тальбергу – тридцать один, а Николке – семнадцать с половиной. Жизнь‐то им как раз перебило на самом рассвете. Давно уже начало мести с севера, и метет, и метет, и не перестает, и чем дальше, тем хуже. Вернулся старший Турбин в родной город после первого удара, потрясшего горы над Днепром. Ну, думается, вот перестанет, начнется та жизнь, о которой пишется в шоколадных книгах, но она не только не начинается, а кругом становится все страшнее и страшнее. На севере воет и воет вьюга, а здесь под ногами глухо погромыхивает, ворчит встревоженная утроба земли. Восемнадцатый год летит к концу и день ото дня глядит все грознее и щетинистей.

      Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую Дочку сожгут в печи. Мать сказала детям:

      – Живите.

      А им придется мучиться и умирать.

      Как‐то, в сумерки, вскоре после похорон матери, Алексей Турбин, придя к отцу Александру, сказал:

      – Да, печаль у нас, отец Александр. Трудно маму забывать, а тут еще такое тяжелое время… Главное, ведь только что вернулся, думал, наладим жизнь, и вот…

      Он умолк и, сидя у стола, в сумерках, задумался и посмотрел вдаль. Ветви в церковном дворе закрыли и домишко священника. Казалось, что сейчас же за стеной тесного кабинетика, забитого книгами, начинается весенний, таинственный спутанный лес. Город по‐вечернему глухо шумел, пахло сиренью.

      – Что сделаешь, что сделаешь, – конфузливо забормотал священник. (Он всегда конфузился, если приходилось беседовать с людьми.) – Воля божья.

      – Может, кончится все это когда‐нибудь? Дальше‐то лучше будет? – неизвестно у кого спросил Турбин.

      Священник шевельнулся в кресле.

      – Тяжкое, тяжкое время, что говорить, – пробормотал он, – но унывать‐то не следует…

      Потом вдруг наложил белую руку, выпростав ее из темного рукава ряски, на пачку книжек и раскрыл верхнюю, там, где она была заложена вышитой цветной закладкой.

      – Уныния допускать нельзя, – конфузливо, но как‐то очень убедительно проговорил он. – Большой грех – уныние… Хотя кажется мне, что испытания будут еще. Как же, как же, большие испытания, – он говорил все увереннее. – Я последнее время все, знаете ли, за книжечками сижу, по специальности, конечно, больше все богословские…

      Он приподнял книгу так, чтобы последний свет из окна упал на страницу, и прочитал:

      – «Третий ангел вылил чашу свою в реки и источники вод; и сделалась кровь».

«молодые Турбины не заметили»

      Турбины