Манчестер вызывал у него особенную гордость.
– Силы Сущие вроде были удовлетворены, – сказал он. – Времена меняются. Так в чем дело?
Хастур вытащил из-за надгробия небольшую корзинку.
– В этом, – сказал он.
Кроули уставился на корзинку.
– О нет, – сказал он.
– О да, – ухмыльнулся Хастур.
– Уже?
– Да.
– И что, я должен вроде как?..
– Да. – Хастур просто наслаждался своей ролью.
– Почему я? – в отчаянии спросил Кроули. – Хастур, ты же знаешь, это, так сказать, не мое амплуа…
– Твое, твое, – ответил Хастур. – Твой звездный час. Главная роль. Бери. Времена меняются.
– Угу, – осклабился Лигур. – Недолго им осталось. Временам.
– Но почему я?
– Видимо, кто-то сильно тебя любит, – злорадно сказал Хастур. – Вот Лигур, думаю, руку бы отдал за такой шанс.
– Точно, – заметил Лигур. Чью-нибудь, добавил он про себя. Вокруг хватает рук. Какой смысл расставаться со своей?
Хастур вытащил из глубин своего плаща потрепанный блокнот.
– Распишись. Здесь, – сказал он, сделав чудовищную паузу между словами.
Кроули рассеянно вытащил ручку из внутреннего кармана. Она была тонкая, матово-черная и выглядела так, словно запросто могла превысить любой установленный предел скорости.
– Ничего так ручечка, – сказал Лигур.
– Ею можно писать под водой, – заметил Кроули.
– Чего только не придумают, – вздохнул Лигур.
– Если не поторопятся, то ничего, – сказал Хастур. – Нет. Не Кроули. Настоящее имя.
Кроули трагически вздохнул и вывел на бумаге сложный извивающийся знак, который на мгновение тускло засветился красным во мраке кладбища и тут же погас.
– Так что мне с этим делать? – спросил он.
– Получишь инструкции, – огрызнулся Хастур. – Чего ты беспокоишься? Столько веков работы, и вот, наконец, то, чего мы ждали.
– Да. Точно, – сказал Кроули.
В его внешности не осталось и следа той ловкости, с которой он выскочил из «Бентли» пару минут назад. Зато появилась некоторая затравленность.
– Нас ждет момент вечного триумфа!
– Момент. Вечного. Именно, – сказал Кроули.
– И посредством тебя свершится это славное деяние!
– Посредством. Вот-вот, – пробормотал Кроули.
Он поднял корзинку так осторожно, словно она могла взорваться. В определенном смысле через некоторое время именно это она и сделает.
– Ну, ладно, – сказал он. – Тогда, значит, я поехал. Ага? И покончим с этим. Не то чтобы я хотел покончить