Теперь Мага учили два преподавателя.
Мистер Гаррисон рассказывал ему про Аттилу, Влада Дракулу, и Непостижимую Тьму Человеческой Души[15]. Он пытался научить Мага, как преуспеть в искусстве грубой демагогии и завоевать сердца и умы миллионов.
Мистер Кортезе рассказывал ему про Флоренс Найтингейл,[16] Авраама Линкольна и понимание искусства. Он пытался привить своему ученику уважение к свободе воли, самопожертвованию и другим людям и научить его, чтобы во всем, как хотел он, чтобы с ним поступали люди, так поступал бы и он с ними.
И тот, и другой широко использовали примеры из текста Откровения.
Несмотря на все их усилия, Маг проявлял удручающе хорошие математические способности. И ни тот, ни другой из его учителей не были полностью удовлетворены его успехами.
Когда Магу было десять, ему нравился бейсбол; ему нравились пластмассовые роботы, которые, если повернуть вот здесь и нажать вот здесь, превращаются в совсем других пластиковых роботов, которых может отличить от первых только самый искушенный знаток; ему нравились его коллекция марок, банановая жвачка, комиксы, мультики и вседорожный велосипед «BMX».
Кроули забеспокоился.
Они сидели в кафе в Британском музее, еще одном прибежище для усталых солдат на фронтах холодной войны. За столиком слева два американца в штатском, но с военной выправкой, тайком передавали кейс, полный неучтенных в бюджете долларов, маленькой даме в темных очках; за столиком справа заместитель начальника Седьмого отдела Управления военной разведки и руководитель местного отделения КГБ спорили, кто заберет квитанцию, оплатив чай с булочками.
Наконец, Кроули сказал то, что ни один из них не решался сказать последние десять лет.
– Я лично так считаю, – сказал он ангелу, – он, чтоб его, слишком нормальный.
Азирафель сунул в рот очередной кусочек яйца в остром соусе «эль дьябло», запил его глотком кофе и промокнул губы бумажной салфеткой.
– Это мое хорошее влияние, – лучезарно улыбнулся он. – Точнее – им следует отдать должное – моей маленькой команды.
Кроули покачал головой.
– Это я учитываю. Но смотри: на данный момент он уже должен пытаться изменять мир вокруг себя, подгонять его под свои желания, творить его по своему образу и так далее. Даже не то чтобы пытаться. Он будет делать это, сам того не замечая. А ты видел хоть какие-нибудь признаки этого?
– Ну, вообще-то нет, но…
– Он уже должен стать средоточием грубой силы. И что, стал?
– Во всяком случае, я этого не заметил, но…
– Он слишком нормальный. – Кроули побарабанил пальцами по столу. – Мне это не нравится. Что-то здесь не так. Никак не могу понять, в чем тут загвоздка.
Азирафель переложил на свою тарелку кусок торта «Сердце ангела» с тарелки Кроули.
– Мальчик еще растет. Ну и потом, на него влияли Силы Небесные.
Кроули