Дед Кинзягул, конечно, вначале доехал до дома, проведал отца. А спустя несколько дней отправился в аул хорунжия. Заодно собирался привезти оттуда невесту, с которой был помолвлен еще до войны.
Добравшись до места, дед решил сразу исполнить просьбу командира и передать письмо. Вошел в дом Габдельмулюка, увидел молодую жену командира и… остолбенел, никак не мог отвести от нее глаз. Жена хорунжия Гульюзум была неописуемо красива: лицо светилось как полная луна, брови – черны как крылья ласточки, глаза – темны как ночь… Он с первого взгляда влюбился до смерти, потерял голову и, не только не забрав, но даже не повидав нареченную, возвратился домой.
С этого дня он уже не помышлял о подвигах и славе, мечтал лишь о красавице Гульюзум, которая неотступно стояла перед его мысленным взором. На войну не поехал, остался дома. А вскоре пришла весть о гибели Габдельмулюка. Через несколько месяцев Кинзягул заслал к овдовевшей Гульюзум сватов. Но она отправила их восвояси.
Спустя неделю сам поехал к Гульюзум. Но вдова категорически отказалась от его предложения.
Ослепленный страстью, Кинзягул уже ничего и никого не хотел кроме желанной, твердо решил во что бы то ни стало добиться ее. С этой целью купил у колдуна приворотное зелье и хитростью опоил любимую. И она не смогла больше противостоять его напору, дала согласие.
Молодожены зажили хорошо. Появилась на свет наша мама. Затем, один за другим, родились еще трое детей…
Вот только Гульюзум начала вянуть как цветок после заморозков. Пошла к мулле и целителю, а хазрат[10] ей заявил с порога: «Муж приворотом заполучил тебя, вот и хвораешь. Тяжела твоя болезнь, но если скажешь, могу возвратить колдовство ему обратно». Она ответила: «Возвратишь – муж помрет. Коли я умру, и он скончается – что будет с детьми? Нет, раз так, лучше помирать мне, хворой», – и ушла в слезах домой.
Мама наша рассказывала, как она пришла домой и с плачем высказала мужу: «Всегда удивлялась, как же согласилась выйти за тебя? Я же тебя нисколечко не любила! А ты меня, оказывается, приворожил… Из-за твоего колдовства – помру скоро». Дед тоже горько заплакал: «Ну не мог я жить без тебя!» Она, рыдая, упрекала: «Что же ты натворил?.. Кабы не приворот, в жизни бы за тебя не пошла. Не родились бы дети, которые останутся без матери…»
И правда, бабушка Гульюзум не дожив и до сорока, ушла из жизни, крепко прижав к груди фотокарточку первого мужа, бравого казачьего офицера Габдельмулюка. А дед наш Кинзягул остался с четырьмя детьми мал мала меньше.
Скоро началась Великая Отечественная война. Деда забрали с первым же набором. Понимая, что дети могут остаться круглыми сиротами, он ушел на фронт с тяжелым сердцем. После войны пришла скорбная весть – он попал