Вдруг раздался стук в кухонную дверь. Джо вздрогнул так, что чуть стул не опрокинул.
– Ты кого-нибудь ждешь? – спросила миссис Эбернейти. Преподобный Джозайя Крэшоу уже приготовился громким и надменным голосом читать обоим Эбернейти наставления о необходимости воздержания от спиртного в любом виде.
Но миссис Эбернейти открыла дверь, и все увидели, что на пороге стоит Чарли. Он воровато оглянулся через плечо, а затем, к немалому изумлению миссис Эбернейти, прошмыгнул у нее под рукой на кухню.
– Хвоста за мной нет, это я ручаюсь, мисс, – доложил он преподобному Крэшоу.
– Это Чарли, мальчик из команды Шерлока Холмса, – пояснила Кэтрин. Миссис Эбернейти с тревогой оглядела лондонский наряд Чарли – некое обтрепанное подобие костюма джентльмена, слишком большого по размеру и потому подвернутого, где можно, – чтобы хоть штанины не волочились по земле. – Я привезла его с собой из Лондона, чтобы он поговорил с местными мальчишками – может быть, они видели что-нибудь такое, чего не заметил Джо. Мистер Холмс держит целую армию таких ребят: это его глаза и уши в Лондоне.
– Ну что ж, если это знакомый мистера Холмса… – сказал Джо, хотя поглядывал на Чарли все-таки с некоторым сомнением.
– Миссис Эбернейти, нельзя ли и Чарли налить чашку чая? Он не должен был сюда приходить, мы уговорились встретиться на вокзале. Но раз он здесь, значит, у него есть новости. Итак, – Кэтрин повернулась к Чарли, – что ты узнал?
– Тут что-то наклевывается, – сказал Чарли. – Глядите, что я принес. А это что, хлеб с маслом?
Он вытянул из-под рубашки сверток синей ткани и протянул его Кэтрин.
Она встряхнула его, чтобы развернуть. Это оказалось… платье.
– Это из лечебницы, – сказал Джо. – Такие носят наши пациентки. Где ты его взял?
Чарли сел за стол и взял кусок хлеба, не успела еще миссис Эбернейти пододвинуть ему тарелку. Рассказывая, он успел основательно намазать его маслом с помощью столового ножа, не дожидаясь, когда ему подадут отдельные приборы.
– Я пошел в отель «Роял», как вы сказали, мисс, и завел разговор с чистильщиком. Скоро мы уже пили вместе пиво, и я рассказывал, что ищу работу за городом – в Лондоне, мол, за мной охотится один человек, за то, что я не пошел в его банду карманников. Рассказывал про лондонскую жизнь, насочинял с три короба всякого такого – как в романах мистера Диккенса. Сейчас-то уже ничего такого нет, но деревенские мальчишки, они же доверчивые. Если бы я назвался Оливером Твистом, он бы и то поверил. – Миссис Эбернейти положила возле его тарелки ножик и вилку – правда, он и внимания на них не обратил, – и поставила чашку, куда он тут же налил чая почти до краев. – Спасибо большое, мэм. – Он сверкнул зубами в улыбке – хитроватой улыбке лондонского мальчишки,