– Пожалуйста, можно я теперь пойду к себе? – спросила Элис. Лицо у нее было бледное, страдальческое и несчастное.
– Конечно, – ответила Беатриче. – Теперь тебе нужен покой. Никаких больше приключений, хотя бы на какое-то время!
– Может быть, мне ее отнести? – спросил Холмс, оторвавшись от тщательного изучения портрета и снова поворачиваясь к ним.
– Нет! – воскликнула Элис в ту же секунду, как Жюстина, появившаяся в дверях, уже без кисточки и рабочей блузы, сказала:
– Я могу это сделать.
– Да, Жюстина, пожалуйста, – проговорила Элис с явным облегчением.
Элис: – Да я бы умерла на месте! Мистер Холмс в моей комнате при кухне? Да я бы лучше на карачках по лестнице сползла, честное слово!
– Ну, иди сюда, ma petite[4]. Обхвати меня руками за шею. – Жюстина взяла Элис на руки, и это далось ей легче, чем Холмсу.
– Я открою вам дверь, – сказала Беатриче. Она вновь надела ручку корзинки на руку и вышла из комнаты вслед за Жюстиной.
– Из мисс Раппаччини вышел бы превосходный врач, если бы только она не была женщиной, – сказал Ватсон.
– И если бы она не была ядовитой. – Диана стояла в дверях со скрещенными на груди руками. – А мне, как всегда, никто ничего не рассказывает.
Ну хоть оделась! Правда, Мэри заметила, что рубашка у нее сзади не заправлена и галстук съехал набок. И причесаться она, кажется, забыла. Это же Диана, с нее станется.
– Ладно, входи, нам все равно нужно проводить собрание, – сказала Мэри. Она достала из сумочки телеграмму. – Нужно обсудить, что мы будем делать с этим. – Она поставила сумочку на каминную полку, но тут же спохватилась: опять она добавляет лишней работы миссис Пул. Тогда она села в кресло, а сумочку положила на колени. Она вдруг почувствовала, что ужасно устала. Она и правда понятия не имела, что же делать.
Холмс уселся на диван напротив, где только что лежала Элис. Ватсон хотел было сесть рядом с ним, но Диана опередила его, проскользнув мимо, как кошка. Пока он собирался сесть, она уже свернулась калачиком в уголке. С таким видом, будто ему было и забавно, и досадно одновременно, Ватсон уселся в другое кресло. Едва он отвернулся, Диана тут же высунула ему в спину язык. Мэри сурово покачала головой, словно хотела сказать: «Прекрати немедленно, поросенок!»
Диана: – Как это ты умудрилась назвать меня поросенком одним движением головы?
Мэри: – Показать?
– Не могли бы вы ознакомить меня с вашим первоначальным планом? – сказал Холмс. – Как вы намеревались спасать Люсинду Ван Хельсинг?
– Мне нужна моя папка, – сказала Мэри. – Там всё. Она в библиотеке, на столе.
– Вот она. – Жюстина вошла в комнату с папкой и меленькой красной книжечкой. – Беатриче готовит какое-то снадобье – для обезболивания и чтобы Элис легче заснула. Наши паспорта я положила вот сюда, как раз перед тем, как принесли телеграмму. Вот видите, мистер Холмс, как четко