На следующий день в его голове в состоянии суперпозиции находились такие противоречивые составляющие, как пиво и виски, но он продержался и к вечеру уже имел повторую вполне позитивную встречу с отцом на предмет выбранного пути.
– Я уважаю твое решение, сын, – сказал Штанмайер старший, – тем более, что твой прадед по материнской линии, как выяснилось, был достаточно известным физиком. Возможно, в тебе говорят его гены. Возражать против природы было бы преступно с моей стороны. Помни только одно: если тебе понадобится мудрый совет, ты всегда можешь обратиться ко мне, если это только не касается естественных наук. Признаться, я в них – полный профан. Более того, открою тебе еще одну маленькую тайну: все отличные юристы и экономисты – это неудавшиеся технари. Так что, вот тебе мое родительское благословение: хочешь быть физиком, значит, будь им!
Так оно, в конечном счете, и произошло. После получения степени бакалавра Дейв поступил в магистратуру физического факультета Массачусетского технологического института, с которым у него оказалась связана и вся дальнейшая жизнь. Естественно, по мере углубления в предмет знания ученого становились все более обширными и систематизированными. Он освоил целый ряд математических, физических и даже химических дисциплин. Все давалось ему относительно легко, все за исключением его любимой квантовой механики. Ее слишком вычурный, неестественный и, если угодно, нелогичный характер – как это – кот жив, и одновременно – кот мертв? – ввергали его в, казалось бы, давно забытое юношеское непонимание предмета и сопутствующее ему уныние. Самым неприятным во всей этой истории было то, что он совершенно отчетливо понимал, что разгадка этой дилеммы лежит где-то на поверхности, что она чрезвычайно простая, настолько простая, что ее до сих пор никто не может найти.
Порыв ветра, подувшего ему навстречу, приятно освежил Дейва и направил его мысли на содержание предстоящей лекции. Для начала всегда было полезно огорошить первокурсников всей этой гаммой квантовых парадоксов и неопределенностей. Забавно было смотреть в их глаза, полные ужаса и непонимая от всех этих квантовых перипетий. Наверное, в эти мгновения он вспоминал и себя некогда абсолютно беспомощного птенца, внезапно выпавшего из гнезда и попавшего в абсолютно другую реальность. Он знал, что это постепенно пройдет, но никогда не пройдет до конца. Осадок от чего-то недосказанного или недопонятого многие из них, вероятно, так же, как и он, пронесут через всю свою жизнь.
Затем Дейв подумал, что сегодня начнет с того, что расскажет студентам об одном из базовых принципов квантовой механики – принципе неопределенности Гейзенберга, в соответствии с которым частица с определённым значением энергии, находящаяся в коробке с идеально отражающими стенками, не может быть описана ни определённым значением импульса, учитывая его возможные изменения, ни каким-либо определённым положением или пространственной координатой.