– Отчего же, Гретхен, – развязно болтая ногами и активно пережевывая кусок яблока, сделала круглые глаза Фелиция, – мне всегда казалось, что в мои годы ты поступала точно так же?
– В мои годы наркотики не были еще так распространены – это, во-первых, и, если мы и занимались сексом, то не все вместе, да еще и на полу – это, во-вторых.
– Можно подумать, сестра, что ты стояла и подсматривала за мной в замочную скважину, – съязвила не лишенная элементов отцовского остроумия Фелиция, – или, быть может, это была Клара, которая тебе потом все рассказала?
Без лишних эмоций Гретхен приблизилась к сестре, присела рядом с ней на диван и, уверенным движением высвободив руку Фелиции от мешавшего разговору яблока, продолжила:
– Послушай, Фелиция! Когда умерла наша мама, я очень хорошо помню, как отцу было непросто взять себя в руки. Конечно, их отношения были далеко не идеальными – и все же, если бы не мы, папа очень легко мог бы сорваться. Он сконцентрировал на нас все свое внимание и всю свою отеческую и, я бы даже сказала, мужскую любовь. Кроме нас у него, по большому счету, никого не было, нет и не будет! Да, он, как и раньше, очень легко увлекается женщинами, безустанно шутит и отпускает ничего не значащие комплименты, но любить по-настоящему, уверяю тебя, дорогая моя, он не сможет уже никогда. Он сконцентрирован на нас, как на самом себе. Любая, пусть даже самая мелкая неудача, касающаяся одной из нас, живо и стократно отражается болью в его искреннем сердце.Ты только представь себе на минуточку: целыми днями он вынужден общаться с этими нашими местными мужчинами, брить их шершавые щеки, стричь слипшиеся волосы. От одной этой мысли можно сойти с ума…
– Не такие уж они и плохие, наши местные мужчины, Гретхен! – возмутилась мало путешествовавшая в своей жизни Фелиция. – Кстати, твой последний берлинский ухажер… Как его? Людвиг, кажется? Между прочим, тоже мог бы быть чуть-чуть посимпатичнее!
– Сейчас не об этом речь. Я не хочу тебе читать мораль, не хочу показаться ханжой, я просто хочу раз и навсегда объяснить тебе, что все наши неудачи в отношениях с мужчинами делают отца раздражительным. Я уже говорила Кларе, что все ваши, как, впрочем, и мои собственные потуги обрести настоящую и единственную любовь обречены…
– Почему, Гретхен? – заинтересовалась Фелиция, – Пожалуйста, объясни!
– По этому поводу написаны сотни книг, но я не тешу себя надеждой, что ты завтра же пойдешь и возьмешь хотя бы одну из них в библиотеке.
– Раз так, тем более. Пожалуйста, Гретхен, мне действительно это интересно.
– Ну ладно. Я долгое время наблюдала сначала на своем, а потом и на вашем с Кларой примерах, как легко завязываются и не менее легко рвутся наши взаимоотношения с мужчинами. Это заложено в нас природой и спорить с этим практически бесполезно. Таков, кстати, и наш благородный отец. При всем уважении к нему не могу не заметить, что его отношения с женщинами носят, по моему мнению,