Вдруг страшный удар Кэнби опрокинул Бартона. Его шпоры серебристо сверкнули в воздухе и потонули в месиве кулаков и сапог. Неповоротливый с виду, торгаш легко прыгнул влево. Зайдя во фланг вождю, он выждал момент, когда цепь ушла в сторону, молниеносно сорвал со стены веранды железный багор и, держа его обеими руками, нанес краснокожему ужасный удар – в полную силу своей мощи и ярости. Таким ударом он всегда убивал наповал и зверя, и человека. Но багор встретил… пустоту, расщепив заточенным крюком половицу. Скрипуче взвизгнули гвозди, показав свои ржавые шляпки. А через миг стальные звенья цепи до кровавой мглы в глазах стянулись на буйволиной шее. Кэнби, испустив хриплый рев, ухватился пальцами за цепь. Вся его сила, казалось, сосредоточилась в могучих руках, но тщетно…
Жизнь уже покидала отчаянного зверобоя с Миссури, когда на помощь ему подоспел Одноглазый. Тяжелый табурет с треском разлетелся, опустившись на индейца. Голова вождя была в крови, руки бессильно повисли, точно сломанные ветви дуба, колени дрогнули… Словно подкошенный пулей олень, он рухнул на офицера, который, распластавшись, лежал в беспамятстве.
Джон Бартон, лейтенант шестого кавалерийского полка под началом полковника Гринвуда из форта Фэттерман… Думал ли он, что влипнет в такую скверную переделку?..
Глава 17
Неожиданно дверь крайнего номера на втором этаже распахнулась, и на лестницу, ведущую в зал, выбежала леди Мэдиссон. Щеки ее горели от страха и возмущения.
Всё это время находясь в отведенном ей номере и слушая невообразимый шум происходящего, Полли чувствовала себя как на иголках, до смерти перепуганная волчьими нравами пограничья. Она сидела тихо, как затравленный зверек, боясь показать и носа. Но когда слух ее уловил голос приглянувшегося лейтенанта и когда затем Полли поняла, что грязная толпа внизу измывается над ним и его пленником, всё точно оборвалось в ней. Едва не подвернув ногу, она соскочила с кровати и босая, с распущенными волосами, выбежала на балюстраду.
– Остановитесь! – крикнула девушка срывающимся голосом.
Реакции не было. В дымном зале стоял кавардак, слышались портовая брань, крики, от которых сердце девушки забилось еще сильнее, а в горле застрял ком. Вся эта грызня и свара была непонятной, пугающей и чужой. Эти крупные мужчины в рванье, в драных широкополых шляпах и шапках, с дерзкими глазами, потрясающие оружием, опрокидывающие столы и стулья, харкающие скверной, шокировали Полли. Преодолевая страх, она сбежала на несколько ступенек вниз, рискуя упасть, перегнулась через перила и, набрав в грудь