– Эва, Лель прав, – осторожно добавил Гилл. – Во-первых, Рив будет искать свою суженую и не успокоится, пока не найдет. Во-вторых, некромант знает, как ты выглядишь. Представь, если Ривлад узнает правду от него? А это может произойти в любой момент.
– И в-третьих, тебе самой станет легче, – добил Рей.
– Даже не представляю, как найти столько смелости, – созналась я. – Дадите время?
– Рив со дня на день придет в себя, захочет поговорить…
– Три недели, – твердо сказал Лель. – Это тот срок, за который ты должна рассказать Риву правду. Если нет…
– …скажем мы, – закончил Датерей.
Я вздохнула и прикусила губу.
– Не обижайся, Эва. Ты сама понимаешь, что мы не сможем Ривладу лгать. Это предательство, не иначе. Нам не хочется терять ни его дружбу, ни твою.
– Я понимаю, Датерей. Спасибо. И за помощь, и за возможность самой во всем разобраться. Вы ведь не будете возражать, если я побуду с ним до рассвета?
– Конечно, нет, – улыбнулась Аривель.
– А как так получилось, что вы оказались в том подземном лабиринте? – не утерпела я.
– Можно на «ты», Эвелина, – отозвалась она. – Меня похитили. Датерей потом нашел, но… Мы не смогли выбраться. Тот лабиринт весьма коварен. И проклятие, с которым мы столкнулись… его не так-то просто преодолеть. Покинуть горы мог только один из нас.
– Нам явился призрак, принес пророчество…
Датерей вздохнул.
– Я бы там умер, а Аривель… ее мог найти наш сын.
– И почему же вы никому не сказали правду, владыка? – удивилась я. – Неужели Гилл не пошел бы спасать свою мать?
– Если бы он сказал, я бы тут же умерла, – печально ответила Аривель. – В мире магии не все так просто. И пророчество гласило, что сын должен меня найти, не отправляясь на мой поиск.
– Вы поэтому его отпустили со мной, да?
– Я бы в любом случае отправил Гилла с тобой, Эвелина. И хватит мне выкать, – ответил Датерей, обнимая Аривель за плечи.
Я вздохнула и смущенно улыбнулась.
– Тебе нужно отдохнуть, – мягко заметил эльф.
Рей отнес меня к Ривладу.
– Гилл, – позвала я, – ты очень злишься на родителей?
– Ну, сначала я чуть весь дворец не разнес и с отцом два дня не разговаривал, а потом прошло, – ответил он.
Лель ухмыльнулся, услышав, что ответил Гилл.
– Мама ждет ребенка, – обреченно сказал он, заставив меня ойкнуть. И когда успели-то?
– И у нашего Гилла не было выбора, кроме как всех простить, – засмеялся Рей.
Гилл скорчил смешную рожицу. Я улыбнулась.
– Спи, Эва. А мы пойдем.
Я сладко зевнула и уткнулась носом в плечо Ривлада. В этот момент мне было хорошо и спокойно. Даже хотелось задержать дыхание и замереть, остаться в таком состоянии навсегда и не думать о том, что будет дальше. Ривлад ведь никогда не простит этой громадной, пусть отчасти и случайной, лжи. Станет чужим. А я уже не представляю, как без него жить.
Заснуть бы… но не получается. Жаль терять эти драгоценные мгновения с тем, кого так люблю. Я лежала,