– Боюсь, придется наслаждаться видом пирамиды со стороны, – протянул отец, глядя поверх простора желтых песков и пытаясь настроить фокус бинокля.
– Я уже насладился сполна, – с иронией ответил я. – Может, раздобудем что попить?
Если бы я только знал, что через несколько дней родители куда-то запропастятся, а я буду внутри этой самой пирамиды, на которую мы сейчас глазеем! Да не просто внутри, а взаперти, в самой натуральной ловушке, из которой, вполне возможно, никогда не отыщу выход.
2
Из Эль-Гизы мы поехали в Каир на взятом напрокат автомобильчике, миниатюрном и забавном. Дорога не была долгой, но мне показалось, что мы ехали целую вечность. Автомобиль наш был немногим больше радиоуправляемой игрушечной машинки, и на каждом ухабе моя макушка стукалась о потолок.
У меня был припасен «Геймбой», но мать не стала его доставать, настояв на том, чтобы всю дорогу я наслаждался видами берегов Нила, вдоль которых мы катили. Что ж, Нил был широк и грязен.
– Никто из твоего класса ничего подобного в это Рождество не увидит! – хвасталась мама. Горячий ветер, задувая в приспущенное окно, трепал ее каштановые волосы.
– Да, круто. Можно я все-таки откопаю «Геймбой»? – спросил я.
Все-таки, как ни крути, Нил был обычной рекой – такой же, как и все прочие.
Где-то через час мы въехали в Каир, на узкие, забитые людьми улочки. Папа ошибся с поворотом, завез нас на какой-то рынок, и мы почти полчаса проторчали в переулке за стадом коз.
Я так и не попил до самого возвращения в гостиницу, и к тому времени мой язык распух до размеров сливы и натурально свисал из пасти, прямо как у нашего кокер-спаниеля по кличке Элвис, оставшегося в Америке.
Что ж, кое-что хорошее о Египте я все-таки могу сказать – классическая «кола» тут диво как хороша. Именно классическая – не подделка без сахара. И еще в стакан сыплют много льда, а я обожаю грызть лед.
В отеле у нас был номер с двумя спальнями и чем-то вроде гостиной. Из окна здесь открывался вид на огромный стеклянно-бетонный небоскреб, непременный признак того, что вы угодили в мегаполис.
В гостиной стоял телевизор, но все передачи шли на арабском. Программа казалась скучноватой – одни новости. Единственным англоговорящим каналом оказался CNN, но и на нем передавали новости.
Мы как раз собирались решить, куда пойти поужинать, когда затрезвонил телефон. Трубку пошел брать отец. Через несколько минут он позвал маму, и они стали обсуждать что-то в соседней комнате-гостиной.
Они переговаривались на пониженных тонах, и я догадался, что дело как-то касается меня, и они не хотят, чтобы я это знал.
Как обычно, я оказался прав.
Через несколько минут они предстали передо мной с обеспокоенными лицами. Я уж было подумал, что позвонила бабушка, чтобы сообщить, что с Элвисом стряслась беда.
– В