Очевидно, народ уже собирается, – подумал он, – Надеюсь, что Коля уже там, кем бы он не был.
Подойдя к входу, он дернул за ручку, но дверь оказалась запертой. Филипп постучал. Через секунду дверь открылась.
– Фамилия? – лаконично спросил худощавый мужчина, приоткрывший дверь.
– Смирнов.
– Секунду. Подождите, – мужчина закрыл дверь.
Филипп остался стоять на улице, размышляя, пустят ли его.
– Что, не пускают? – раздался низкий мужской голос.
Филипп обернулся. За ним стоял мужчина средних лет.
Он был одет в строгий серый костюм, сиреневый галстук и белую рубашку. Лицо его было открытым, располагающим и загорелым. Сквозь очки в тонкой металлической оправе смотрели светло-голубые глаза. Волосы, почти полностью седые, были аккуратно зачесаны назад.
– Да, какая-то заминка. Видимо, проверяют списки, – сказал Филипп.
– На подобных мероприятиях все строго, – улыбнулся незнакомец.
Дверь открылась, и на улицу вновь высунулся худощавый мужчина.
– Господин Смирнов, проходите, пожалуйста, – он приоткрыл дверь ровно на столько, чтобы Филипп смог пройти внутрь музея.
– А вы кто?
– Оболенцев, – сказал мужчина, вежливо поклонившись.
Филипп прошел внутрь. Очевидно, Коля внес его в списки приглашенных.
Дверь за ним закрылась, а худощавый мужчина подошел к подоконнику, на котором лежали списки.
– Простите, а куда идти? – спросил Филипп.
– Прямо до лестницы, а там налево, увидите, – быстро проговорил мужчина, ища в списке фамилию посетителя, оставшегося ждать на улице.
Филипп пошел прямо, как ему было указано.
Подойдя к лестнице, он увидел большой освещенный зал слева от нее. Там, вокруг экспонатов, находящихся под стеклом на высоких постаментах, прохаживались посетители выставки. Филипп поспешил в зал.
– Игристое вино? – не успел он войти, как к нему подскочил официант, виртуозно держа поднос с полными бокалами.
– Спасибо, – Филипп взял бокал с подноса. Вино оказалось прохладным и не сладким, и молодой человек с удовольствие его выпил.
Подходя к первому экспонату, Филипп озирался по сторонам, надеясь в толпе увидеть знакомое лицо.
Выставка оказалась большой. Несколько десятков экспонатов из Древней Месопотамии, среди которых были ожерелья из лазуритовых бусин, серебряные амулеты, каменные сосуды и чаши. Внимание Филиппа привлекли глиняные таблички, представляющие наиболее раннюю, среди известных в мире, систем письма – клинопись. Символы казались простыми, расположенные строго друг под другом или рядом, напоминающие пиктограммы.
– Интересуетесь Шумером?
Филипп обернулся, надеясь увидеть Колю.
Рядом стоял мужчина, встретившийся ему на улице.
– Да, в некотором роде, – сказал журналист.
– Позвольте представиться. Оболенцев Яков Владимирович. Можно просто – Яков.
– Очень