Что касается вопросов чисто политических, то благоверный князь, хотя и был человеком храбрым, предпочитал роли воина роль миротворца. В те годы Русскую землю раздирали княжеские междоусобицы: один из сыновей Александра Невского, Андрей, поправ братскую любовь, боролся со своим родственниками за отцовское наследство. Благоверный Даниил старался по возможности избегать участия в братоубийственных междоусобицах и пытался примирить враждующих князей; его миролюбивая политика сыграла очень большую роль в окончании этой междоусобной борьбы за власть.
Достойным потомком святого Даниила был его правнук – благоверный князь Димитрий Донской (1350–1389). По свидетельству старинного жития, «воспитан был он в благочестии и славе, с наставлениями душеполезными, и с младенческих лет возлюбил Бога. Еще юн был он годами, но духовным предавался делам, праздных бесед не вел, и непристойных слов не любил, и злонравных людей избегал, а с добродетельными всегда беседовал». Одним из духовных наставников молодого князя был великий православный подвижник – преподобный Сергий Радонежский (1314–1392). Князь, как и его прадед, всей душой болел за родную землю – и не случайно, что именно этому человеку, соединявшему патриотизм с личной праведностью, удалось совершить великое деяние, положившее начало освобождению Русской земли от монгольского ига: одержать победу в битве с полчищами Мамая на Куликовом поле в 1380 году. Да, дорогие мои, житие благоверного Димитрия – замечательный пример того, что успех наших трудов на благо Отечества напрямую связан с нашим личным духовным деланием (хочешь исправить мир – начни с себя!) и что христианская праведность вовсе не означает непременно уход от мира и отнюдь не исключает успешной и полезной деятельности, в том числе и на государственном и даже военном поприще.
Под стать князю Димитрию была и его супруга – святая благоверная княгиня Евдокия (в иночестве Евфросиния; 1353–1407), с которой князь прожил много лет в любви, верности и согласии. Праведная семейная, супружеская жизнь, наполненная благодатным светом истинной христианской любви, еще одна грань святости благоверного князя. Ведь взрастить такую любовь и не дать ей поблекнуть на протяжении более чем двух десятков лет тоже духовный подвиг, пусть и не такой заметный внешнему глазу, как победы на поле брани. Благоверная княгиня хранила верность мужу и после его кончины, хотя была на тот момент еще достаточно молода и могла бы выйти замуж во второй раз. Долг