Любил смотреть боевики, особенно американские, новые и старые со Шварценеггером и Сталлоне. В фойе стоял телевизор, но боевики впечатляют только с полным звуком, а здесь включать телик громко не рекомендовалось, отвлекает от работы, мало ли чего можно не услышать на пустой территории или в самом офисе поздно вечером. Кеша был добросовестным работником, все правила, предписанные ему по службе, привык выполнять, как положено. Так что телик на полную мощь не включал, а смотреть почти без звука было неинтересно.
От скуки Кеша стал наблюдать за жизнью стоящего напротив дома. Это тоже как в телевизоре и тоже без звука, но тут всё было настоящим, а додумывать, что и как это ещё интереснее, чем в кино. Дом был довольно простецкий, старый, но не древний, уже не сталинка, но ещё и не хрущёвка. Чувствуется, что квартиры не маленькие, потому что окна в них большие, значит и потолки высокие, и по площади, наверно, приличные.
В переулок выходили и комнаты, и спальни, и кухни. Окна спален почти всегда, как только в них зажигали свет, занавешивали шторами. Жизнь в них как бы замирала. А вот в комнатах она кипела, где бурная, весёлая, с большим количеством людей, застольями по выходным; где тихая, малосемейная с телевизором или компьютером; где-то резвились дети, сидели на подоконниках кошки… Во многих квартирах были балконы, но люди редко выходили на них зимой, разве что покурить, тогда из комнат вырывались звуки – крик детей, музыка, ярые голоса участников телевизионных шоу. Но Викентий их почти не слышал из-за стёкол своего офиса.
Он и сам уже заметил за собой эту привычку – как только часов в семь офис пустел, он устраивался поудобнее в своём кресле и начинал смотреть собственное кино, придумывая сюжеты происходящего в доме-телевизоре. Честно говоря, внутренне он слегка смущался, что подглядывает за чужой жизнью, но успокаивал себя тем, что никакого вреда это его так называемое хобби никому не несёт.
Он видел, как женщина вечерами укачивает ребёнка, что-то напевая ему, и додумывал, что, возможно, это мать-одиночка, которая, должно быть, не высыпается ночами, а помогает ей только бабушка-старушка, которая тоже иногда появлялась в окне. Он видел, как частенько ругается, жестикулируя и швыряя что-то на пол, молодая семейная парочка. Смеялся глядя, милые бранятся, только тешатся. В другой квартире почти каждый день в своей ободранной кухне выпивает, наверное, пиво мужик в майке и уходит, шатаясь, даже забывая порой выключить свет. Ну, этот, видно, совсем пропащий, жена, небось, ушла, родня наплевала, вот и заливает горе потихоньку. А вот в соседнем окне, может, и мать этого пьянчуги достаёт лекарство из шкафчика и, подойдя к свету, отсчитывает капли в чашку.
В общем, шла за окнами обыденная человеческая жизнь со своими бедами, радостями, будничными делами. Кеша плохо видел лица из-за стёкол, где-то ещё