У Михаила заболело в затылке. Повертел головой, чтобы ослабить напряжение, накопившееся в шее.
– Послушай, не вини Раду, – напирал Григорий, сверля его взглядом так, будто проверял на прочность. – Женщины – существа практичные! Им иначе нельзя, я так думаю. Они должны себе найти кого-то, кто будет обеспечивать их и их детей. Поэтому часто бегут от мечтателей и гениев, которые, как они правильно чуют, заведут их в нищету и полный хаос.
– У тебя ещё остались вопросы по отчёту? – спросил Михаил. Нравоучений ему хватало и дома, а тут ещё выслушивать этого (осла) зануду.
– Нет, – извиняясь, улыбнулся Григорий. Зубы у него образцовые. – Я тебя смущаю. И нестандартное мышление тебя смущает. Это ведь как с партией и как с нашей великой страной. Я же знаю, что тебе здесь не в радость. Знаю, что ты грезишь о дальних странах. Тех, где меньше справедливости. Тех, где капитализм.
– Я люблю эту страну, Григорий.
– Возможно. Но ты любишь её, как женщина любит мужчину, клянётся в любви и мечтает переделать. А?
Михаил удивился, как это Григорий высказал такой развёрнутый аргумент, а ещё больше его удивило, как творчески тот подошёл к любимой теме. Как правило, Григорий предпочитал рубить с плеча.
Михаил хлопнул по столу, недвусмысленно дав понять, что терпение его иссякло.
– Мы закончили? Если да, я пошёл домой.
– Да, это всё, – ответил Григорий, отворачиваясь.
3
На следующий вечер, когда Михаил направился к входной двери, жена проводила его уничтожающим взглядом. Прекрасно понимала, куда он собирался – определённо не в лабораторию.
«Всё же хорошо, что она зависит от меня материально», – подумал он. Дорога заняла у него около получаса. Вот уже несколько лет, как они встречались небольшой группой в подвале неприметного здания, которое раньше занимало какое-то предприятие. Видимо спроектировал его тот же архитектор без фантазии, который занимался и лабораторией Михаила. Здание пустовало уже несколько лет из-за каких-то дефектов конструкции, но кому-то из их группы удалось запустить в подвале необходимые коммуникации, и вместе они оборудовали там зал для своих тайных собраний. Здесь они и занимались своей «незаконной деятельностью».
Дверь, которая вела в подвал, почти незаметна из-за скрывавшей её буйной растительности. По правде говоря, место настолько хорошо спрятано, что Михаил опасался, не окажет ли им это медвежью услугу. Ведь каждого приходившего сюда, заметь его посторонний, можно было заподозрить в каких-то тёмных делишках. Он огляделся, нырнул в кусты и спустился в подвал.
Когда Михаил пришёл, здесь уже собралось человек десять, а то и больше. Как обычно, они либо читали, либо непринуждённо болтали друг с другом. Его хороший знакомый, Ярослав, тоже был там, сидел в одиночестве на складном стуле и читал явно что-то подпольное. Заметил Михаила и помахал ему, затем вскочил и поспешил навстречу, привычно сутулясь. Они обменялись рукопожатием.
– Мишка! Как дела?
Ярослав