Через пару надземных часов Икар пробудился и начал пристально разглядывать её спящее лицо с широко открытым ртом и чрезмерно частым дыханием. У него была самая примитивная сота в два надземных метра в высоту. Без окон, дыр и лишь с одним дверным проёмом без двери. Каркас обиталища был выполнен из останков, собранных из саркофагов. Соты возводили единицы, кто предпочитал более спокойный образ жизни: освободился, сходил, скинул, вернулся, отдохнул.
Он встал и принялся деформировать стены, бесшумно надавливая кулаком. Икар посчитал, что с многочисленными отверстиями в соте ей было бы легче. Он упрочил фундамент и некоторые сильно обвалившиеся места на стенах. Но следом Икар взглянул в затемнённый угол помещения. В голове щёлкнуло. Он обратно замазал все прорехи и сделал вход ещё уже и ниже, прилёг с ней рядом и разбудил насущным вопросом:
– Когда у тебя в последний раз был понос? – решительно спросил он в её симпатичное ухо.
– Опять ты… – пробубнила она сквозь сон. – Со своими вопросами.
– Я вот тут смог погрузить мысль, – неторопливо проговаривая каждый слог, сказал Икар, – если случился понос, значит, переел, и соответственно то, что ты ел до него и то, что его вызвало переварилось напрасно? Аэлита, почему о таких важных вещах задумываюсь только я, а?
– Потому что ты, видимо, упал в детстве, повредил голову и теперь ты уже не можешь по нормальному.
Он ублажал её приблизительно через каждые пять надземных часов. Её влагалище ненасытно требовало ещё и ещё. После каждого сношения Икар рассказывал, как всё протекло с описанием мельчайших деталей в зависимости от словарного запаса. Икар не сомневался, Аэлите приходился по нраву его мерный голос, пенис, рост и стройное, но крепкое тело с широкими плечами.
Они подолгу лежали и глазели, как снаружи, сквозь дверной проём проглядывалось нескончаемое мельтешение снующих повсюду гуляющих людей. Свободные, достигшие венца социокультурной эволюции. На их телах, кроме головы совсем начисто отсутствовал волосяной покров. Гладкая кожа всегда сияла желтовато-коричневым оттенком. Они втирали Копру и Урину во все части тела, заталкивали в уши. Многие всё время ходили с набитым Копрой ртом и совершенно не разговаривали.
III
Беременная Аэлита лежала на боку в углу рядом с горшочками настойки, сзади её ублажал седовласый незнакомец. Округлый выпирающий живот ходил ходуном от грубых и неритмичных толчков сзади. Икар сидел на стульчике неподалёку и безмолвно взирал на происходящее. Его взгляд застыл на морщинистых и трясущихся как желе ягодицах гостя. С них градом лил пот, владелец явно утрачивал последние силы от затянувшегося акта и совершал фрикции с натужными воплями. Икару впервые начало казаться, что