Косач обернулся и, стараясь не кричать, пояснил:
– Тут неподалеку весь есть, хозяева-то в лесу прячутся, но как лошадей приведу, выползут. Отвести хочу, и животинам пропасть не дадут, и мужикам облегчение. Своих-то, небось, либо перебили, либо вовсе не было…
Дружинники принялись приманивать коней кто чем, в результате быстро набрали десятка два и отпросились у Евпатия отогнать табун в весь, а взамен привезти еды и овса для своих коней, наши-то травку копытами выбивать из-под снега не приучены.
Пока одни возились с лошадьми, остальные искали и перевязывали раненых, собирали оружие свое и татарское. Мертвые воины валялись повсюду, словно тряпичные куклы, брошенные чьей-то безжалостной рукой, которой надоело с ними играть. Жадное до добычи воронье (вот кому ныне раздолье!) слеталось на окружающие деревья, приглядываясь, всех ли заберут или останется кем попировать.
Меня уже не пугала кровь на снегу, не ужасали чьи-то кисти, руки, головы, валявшиеся отдельно от хозяев… Наверное, человек ко всему может привыкнуть. Но как бы не привыкнуть к вот этой жуткой картине смерти настолько, чтобы потом не пришлось привыкать к нормальным людям и нормальной жизни.
Евпатий распорядился собирать все быстро, чтобы успеть уйти, если за этой тысячей последует еще одна. Мы не могли вступать в бой сразу с большими силами, но выбивать татар по тысяче оказались способны. Ничего, тысяча за тысячей, все тем, кто у Коломны, будет легче.
Дозорные вовремя заметили приближение чужих, но тревоги не поднимали. Всадники издали кричали, что они свои, русские. Старший дозора Юратич отправил к Евпатию двоих на всякий случай предупредить, а сам выехал навстречу чужим, чтобы, если что, все стрелы на себя принять.
Странная встреча оказалась, от толпы всадников отделился один, подъехал спокойно, всем своим видом показывая, что оружие хоть и есть, но меч держит в ножнах. Юратич тихо велел парням глядеть в оба и двинулся к нему.
– Ты нас не пужайся, боярин. Мы хотя и тати, а супротив вас ничего не сделаем, наоборот, просить хотели, чтобы к себе взяли. Вези меня одного, остальные здесь подождут, к вашему старшему, кто там у вас?
– У нас боярин Евпатий Коловрат, а вы кто?
– Во, нам к нему и надо. Мужики из веси сказывали, что Коловрат дружину крепкую сбил, татар бьет. Мы тоже к нему хотим.
– Да кто вы?
– Мы-то? Мы тати, дорожным разбоем промышляли, а теперь вот вместе с вами татар бить будем.
Это же сказал и Евпатию. Атаман был крепкий, что твой дуб, конь под ним не легче. Бородища такая, что хоть пол мети, в плечах не одна косая сажень, а полторы, кулачищем вместо молота на наковальне работать можно, голос, как из бочки. Поскреб в затылке ручищей, вздохнул:
– Мы, боярин, тово… понимаем, что веры нам мало… потому как тати… только не сумлевайся, биться с вражинами будем