Мой кабинет отделен от остальной части помещения толстенной кирпичной стеной с двойной изоляцией. Это не столько потому, что начальник, просто здесь за дверью еще одна крохотная комнатка, где, кроме стола, стула и большой ванны, ничего лишнего, и пока Кириченко набирает теплую воду и замеряет уровень растворимых в ней солей, я вспомнил, как и почему к этому пришел.
Человек проживает стадии эволюции не только в чреве матери. Там он проживает животную, а после рождения – социальную: пещерную, рабовладельческую, феодальную, эпоху великих открытий… Сам делает открытия, к примеру, что существует только то, что видишь или чувствуешь, а как только, например, отворачиваешься, мир за спиной исчезает. Или, если закроешь глаза, он на это время исчезает вовсе… Так вот примерно каждый третий подросток делает это открытие самостоятельно, еще не подозревая, что это лишь этапы развития, каждый двадцатый самостоятельно доходит до принципа гравитации, теории атмосферного давления и многих других вещей, что некогда были открыты с величайшими усилиями гениальнейшими умами человечества.
С той стороны раздался взрыв голосов, давно так не галдели, я поморщился, повернулся к Кириченко:
– Позовешь, когда наберется, а я выгляну, кто там пальчик прищемил…
– Погоняйте их, шеф, – сказал Кириченко усмешливо. – А то сразу танцевать на столе, как только кот за дверь.
– Я не кот, я лев.
– Истинно!
Я выглянул, в главной наши окружили Урланиса, он бледный и с трясущимися губами верещит тонким заячьим голосом:
– …и сразу же меня повело в сторону!.. Я ухватился за руль, а он, гад, как вмерз! Я взмок, ору, чтобы остановился, но никак не хочет, потом начал сдвигаться вправо, еще и еще, наконец влез на обочину и там заглох!.. Меня еще минут пять трясло, пока собрался с силами и позвонил в ремонтную…
– И что сказали? – спросил Вертиков участливо.
Урланис ответил зло:
– Чтоб не волновался, сигнал о неисправности получен, машина спецпомощи уже выслана! Я не успел спросить, что за спецпомощь, катафалк или пока только реамоторка, связи уже не стало. Правда, прибыли быстро, тут же заменили какой-то блок, сказали, что можно ехать… Не поверите, меня до сих пор трясет!
– Поверим, – ответил Люцифер с лицемерным сочувствием. – Мы же видим…
– И запах чувствуем, – добавил Корнилов.
– И лужа вон на полу, – сказал Люцифер.
Урланис пугливо посмотрел на пол, окрысился, увидел меня, сказал виновато и одновременно гордо:
– Шеф, у меня была авария! Чуть не погиб!
Я буркнул:
– Там сразу срабатывает предохранитель, машина благополучно припарковывается к обочине и сама вызывает ремонтников. Так что за руль садиться не боись, а то знаю случаи…
Он сказал уже бодрее, но с патетическим недоумением:
– Да я уже ничего, теперь другое