В юности, которая пришлась на начало девяностых, мы с Русланом, Максимом, Женей, еще ребятами, пытались крутить дела, но в основном не в нашем городе, а в соседнем, где выпускали самые массовые и популярные в стране автомобили, было множество предприятий, которые в то время, казалось, никому конкретно не принадлежали, и была уверенность, что каким-нибудь из них можно довольно легко завладеть.
Правда, ничего у нас не получилось. Там уже начали работать серьезные люди, они собирались поднимать огромные деньги, от нашей же группочки восемнадцати-, двадцатилетних подростков просто отмахнулись – даже не угрожали, а просто доходчиво объяснили, что нам делать здесь нечего.
Мы выживали мелочами – торговали кожаными куртками, плеерами, еще всякой модной тогда фигней, которую теперь, спустя неполные двадцать лет, и вспомнить трудно. Совсем другой стал мир, другие вещи считаются ценными, по другим раскладам устроена жизнь. Сейчас даже смешно становится, из-за чего тогда, в начале девяностых, убивали друг друга, что считали предельной крутью, чему до судорог завидовали. Хотя именно те, кто вошел тогда в бизнес, убогенький и нищий по нынешним временам, и, главное, умудрился выжить, удержаться, сейчас, мягко говоря, не голодают.
Но лучше всего себя чувствуют пролезшие в тот период во власть. Вот они уж точно не прогадали. Есть у меня приятель, Дима… Впрочем, он о моем существовании, скорее всего, забыл. Такие люди имеют свойство забывать наглухо целые куски своей прежней жизни и тех, кто там фигурировал. Но я о нем вспоминаю часто…
Вскоре после развала Союза, студентом второго курса, Дима стал долбиться в наш областной Совет; сначала побыл помощником у одного депутата, потом и сам стал депутатом. Отсидел там срок, успел завести связи, закорешился с сыном губернатора, и теперь – владелец одного из крупнейших и успешнейших банков Приволжского региона. Точнее, уже двух банков: второй, прогорающий, Дима прикупил и поднял во время кризиса, в две тысячи девятом.
Я слежу за ним через Интернет и не могу отделаться от стоящей перед глазами картинки: худенький мальчик с поцарапанными тупой бритвой щеками, истертый пакетик в руках, стоптанные кроссовки… Бедный, но энергичный, поставивший перед собой цель. И вот – добился.
В интервью он иногда ноет, что ему тяжело, что замучили проблемы. Но это нытье богатого человека, – те, кто каждый день перебивается с копейки на копейку, ноют по-другому. Лучше уж делать это как Дима…
В то время, когда меня позвали в Москву, я вел примитивный образ жизни. С одной стороны, был в лучшем положении, чем многие знакомые предприниматели, разорившиеся или серьезно обедневшие, опутанные долгами после дефолта девяносто восьмого, а с другой – денег у меня и до дефолта, и после было кот наплакал.
На своей полумертвой «Ниве» я мотался в Москву, привозил три-четыре коробки с игровыми приставками, джойстиками, компакт-дисками и распространял их по магазинчикам. Покупали активно – эти вещи были тогда в моде