– Ольга Вячеславовна! Вас, кажется, поздравить можно?
Поздравить?! Зотова растеряно обернулась.
– Или еще не знаете? Тогда мне повезло, первым сообщу.
Валериан Владимирович Куйбышев, Недреманное Око партии, улыбнулся, протянул огромную ладонь:
– С новым назначением!
Кавалерист-девица, ничего не понимая, пожала руку, но благодарить не спешила.
– Знаете, товарищ Куйбышев, была бы верующей, сказала бы, что вас бог послал.
– Впечатлен! – густые темные брови взметнулись вверх. – Никогда не был о себе плохого мнения, но услышать подобное от молодого, перспективного, а главное очень симпатичного партийного работника… Погодите, да что случилось-то?
Ольга ответила не сразу. Слова подбирались с трудом, ускользали, теряли смысл.
– Если член партии попал в затруднительное положение… Если… По начальству обратится нельзя, и к товарищу Киму нельзя. Может, вы подскажете?
С лица Куйбышева исчезла улыбка. Потемнел взгляд.
– Товарищ Зотова! Удивлен и даже возмущен неверием в возможности Центральной Контрольной комиссии. Говорят, британский парламент может решить что угодно, кроме превращения мужчины в женщину. В отличие от буржуазного парламента, ЦКК может абсолютно все.
– В женщину никого превращать не надо, – вздохнула бывший замкомэск. – А вы знаете, Валериан Владимирович, что такое «трест»?
5.
– …Удачи вам, товарищи! – Леонид широко улыбнулся. – Удачи и всяческий успехов!
Махнул рукой, точно на перроне прощаясь, взял со стола папку.
– Товарищ Москвин! – донеслось из угла. – А как же вы? Кто будет группой руководить?
Бывший старший оперуполномоченный взглянул недоуменно:
– Все вопросы, товарищи, в Сенатский корпус. Третий этаж, кабинет секретаря ЦК Льва Борисовича Каменева. Волнуетесь, что без начальства остались? Не беспокойтесь, пришлют.
Повернулся, шагнул к двери. За спиною – негромкий гул. Не ожидали! С утра прошел слух, будто товарищ Рудзутак от должности освобожден, а Техсектор распущен, к полудню из Сенатского корпуса сообщили, что вопрос еще решается, но любом случае на службе останется хорошо если половина сотрудников. Ко всему еще – сургучные печати на дверях, словно после визита ОГПУ. А если вспомнить, что подобное творится во всем Центральном Комитете, то поневоле задумаешься. В Главную Крепость по крайней мере пускают, а в здании ЦК на Воздвиженке караул стоит при карабинах и штык-ножах.
В Чудском монастыре печатей не было. Особый режим, своя охрана. Руководитель научно-технической группы Леонид Семенович Москвин имел возможность беспрепятственно собрать сотрудников, дабы сообщить пренеприятное известие: он переведен на другую работу, группа же будет формироваться заново. Из кого – новому начальству виднее. Пока говорил, в лица всматривался, словно перед