– Это кому я, гражданка, обязывался? – обиделся шофер. – Да я себе место в два счета найду – не то что здесь, в деревне, по лужам ишачить!
– Спокойно, спокойно! – раздался голос Мати Шавло. – Шофер прав. Никто не заставлял нас сюда ехать, и добровольцы на самом деле могут погулять под дождем. Я предпочитаю короткое бурное усилие, а затем – заслуженный отдых! Физическая работа на свежем воздухе – вот основа физкультуры трудящихся!
Говоря так, Шавло, перешагивая через доски-скамейки, добрался до заднего борта, перенес через него ногу, нащупывая упор, и все продолжал говорить:
– А что за авто, скажите, товарищ шофер? Кого понесла нелегкая на легковой машине в Узкое? Неужели никто не сказал этому легкомысленному мальчишке или покрытому сединами отцу семейства, что так себя вести нельзя?
– Сюда ногу ставь, сюда, а теперь опирайся об меня, – слышала Лидочка голос шофера. – Вот так. А машина из ГПУ, точно тебе скажу. Я их по номерам знаю.
– Ну, это совсем лишнее – что же я, должен машину ГПУ, которая, может, приехала арестовывать очередную заблудшую овечку, подталкивать к ее неблагородной цели?
– Матя! – грозно воскликнул Максим Исаевич.
Лида между тем уже стояла у заднего борта.
– Матвей Ипполитович, – сказала она, – дайте руку.
– Прекрасная незнакомка? Я вас с собой не возьму. Вы простудитесь.
– У меня непромокаемые боты, – сказала Лидочка, опираясь пальцами на поднятую к ней ладонь. Она легко перемахнула через борт и полетела вниз, в бесконечную глубину, словно с парашютом, но Матвей поймал и умудрился притом прижать ее к себе, а уж потом осторожно поставить на землю.
– Молодец, девица, – сказал он. – Чувствую за вашей спиной рабфак и парашютную вышку в парке Сокольники. Будь готов?
– Добрый вечер, – сказал человек, подошедший из-за грузовика, – темный силуэт на фоне черных деревьев. – Мне хотелось бы внести ясность как пассажиру авто, которое так неловко перекрыло вам дорогу к санаторию.
Голос у него был чуть напряженный, как будто владелец его старательно и быстро подыскивал правильные слова и при этом решал проблему, как произнести то или иное слово, где поставить ударение. В ближайшие дни Лидочке предстояло убедиться в том, насколько она была права, – восхождение Яна Яновича Алмазова к власти было столь стремительным, что у него не оставалось времени подготовить себя к той роли, которую ему предстоит играть в жизни. Но как только жизнь немного успокоилась, появился досуг. Алмазов не стал тратить его на мещанство, на девиц или пьянки – он работал и учился. Но не алгебре или электрическому делу – он учился лишь тому, что могло помочь ему в общении с людьми, наследственно культурными, знающими с рождения много красивых, значительных слов. Он стал учить ударения в словах и фразах, он занимался географией и историей – настолько, чтобы не попасть впросак. Ян Янович панически боялся попасть впросак в разговоре с интеллигентом, и если такое все же происходило, то горе тому интеллигенту, который