– Наверное, – прошептал Севка. – Не знаю…
– Многого ты не знаешь, младший политрук! – засмеялся старший лейтенант. – Но ничего, держись меня – все будет нормально.
Севка лег на спину и закрыл глаза.
Выстрелов больше не было слышно, тишина была полная, голову словно набили ватой. Севке захотелось закричать, чтобы убедиться, что это действительно так тихо вокруг, а не он оглох.
– А что ты сказал полковнику, чтобы он нас отпустил? – спросил Севка просто для того, чтобы услышать свой голос.
– Сказал, что вывожу из окружения младшего политрука, сына одного из заместителей наркома обороны. И что не нужно, чтобы кто-то из бойцов видел его… то есть твое лицо. Черт с ним, с замнаркомовским сынком, если бы он погиб, товарищ полковник, а если в плен попадет? Вы себе можете представить, что немцы по этому поводу раструбят через газеты и по радио? Я полковника спросил, он задумался… тяжело так задумался, я уж испугался, что он предложит тебя просто пустить в расход, чтобы избежать мирового конфуза. Но полковник не зря был испуган тридцать седьмым. Отпустил и даже снабдил патронами, гранатами, харчами и водой. Ты, кстати, есть не хочешь?
– Не знаю… – ответил Севка.
В голове звенело.
– Может, выглянуть? – предложил Севка. – Посмотреть, где немцы…
– Зачем? А если они сидят рядом? Или раненый тут лежит и ждет, когда его свои подберут. А тут мы, как чертики из-под земли. Сиди уж, не дергайся. Дождемся ночи, а потом… Так ты есть хочешь? Я бы не отказался. – Орлов положил пистолет и револьвер на колени, развязал мешок и достал из него кирпичик хлеба. – Черствый, но есть можно. Еще кусок сала, луковица. Есть банка тушенки, но ее, пожалуй, оставим на завтра. Если тебе не трудно, сооруди по бутерброду…
– А нож?
– Нож. – Старший лейтенант вытащил из-за голенища нож и протянул его через плечо Севке. – Ты его об землю почисти, я вчера сразу не вытер от крови.
Севка взял нож, осторожно провел пальцами по лезвию.
– Давай-давай, – подбодрил его Орлов. – Желудок не казенный, кушать просит.
Севка несколько раз вогнал клинок в землю, потом вытер его о подол гимнастерки. Раз, другой.
– Ты там не особо старайся, – посоветовал Орлов. – Глаза не видят, сердце не болит. На «сидоре» режь. И достань из него флягу с водой – в горле пересохло.
Севка отдал флягу, осторожно, чтобы не выронить буханку, отрезал два куска. Развернул газетный пакет, отрезал по ломтику сала, положил на хлеб. Покрутил луковицу в руках.
– А