Клан душегубов. Алексей Петрухин

Лишившись этих простых ориентиров, личность быстро разрушается. Хорошо помню это состояние. Во время обучения я смог продержаться – не спать – более трех суток, но потом, конечно, чувствовал себя, как космонавт, которого забыли в космосе. Но когда продержали меня пять суток без сна в Африке – это было совсем не то, что в учебном центре. Трое суток являются, собственно, пыткой. Тебе сначала дают немного уснуть, но через три минуты будят и снова на допрос. Это не просто мучительно, это наполняет мозг какой-то особой адской щекоткой. Но я уже знал это ощущение и знал один метод, который нам в учебном центре преподавали. Я сосредотачивался на сверхположительных эмоциях – попросту начинал хохотать. Конечно, это не был здоровый смех, а истерика. Почти шизофрения. Но эта защитная реакция позволяла не только продержаться трое суток, но и здорово потрепать нервы ведущего допрос врага. Потому что враг был сведущ в этих спецметодиках не хуже, чем я, и знал, что этот смех – методика и его невозможно прервать. То есть выходило пока, что защитная методика оказывалась сильнее пытки, и пытка «не доходила» до цели – мозга. Беспокоила, но еще не разрушала.

      По-настоящему «доходить» она начинает на пятые сутки, и мозг сдается. Пытка становится сверхпыткой, переходя пределы человеческих возможностей. Для пятых суток просто нет, не придумано контрметодики защиты. Все известные мозгу защитные механизмы уже не работают. Примерно такое действие оказывают – правда, не на всех – современные психотропные спецпрепараты, «разговорники». Ты полностью перестаешь отдавать себе отчет в своих действиях, растворяешься, ты больше – не человек, а стул, на котором сидишь на этом допросе, стена, на которую смотришь, сигарета, которую тебе предлагают. Разрушаются границы личности, и разрушается она сама – потому что личность состоит из связей, которые мозг ежесекундно проводит между человеком и всем, что его окружает. Пытка бессонницей в течение пяти суток полностью рушит эти связи и разрушает последние сторожевые пункты, имеющиеся не просто у разведчика – у человека. Последний сторожевой пункт – его «Я», его сознание. Ведь даже самый подготовленный разведчик – все равно человек, значит, его можно сломать, отняв у него возможность осознавать себя как разумную личность.

      Не знаю, как у меня в Африке получилось выстоять? Честно скажу, в этом нет никакой моей заслуги, потому что на пятые сутки, по сути, меня уже не было. Было тело, в котором или над которым витали какие-то обломки личности. Но была, видимо, какая-то сила, которая пришла мне на помощь – просто выключила. И никакими способами они не могли меня разбудить, чтобы продолжить пытку. Это означало, что мозг отказался работать, предпочитал погибнуть, и он бы это сделал, но, к счастью, это вовсе не входило в их планы. Если бы мой мозг разрушился, он стал бы для них совершенно бесполезен. Все скрытые в нем знания были бы потеряны – а они все еще надеялись их получить.

      Как тогда я все это выдержал? Что это была за сила, которая мне помогла? Бог? Значит, ему пришлось присутствовать