– Мама! – закричала я, бросаясь к ней, – Мама, что с тобой?
Я схватила ее за плечо, потрясла, но тело вяло трепыхнулось, точно снулая рыба. Неужели мама умерла? Кожа-то теплая…
И куда подевался Люк?
Я снова потрясла ее; мамина голова безжизненно запрокинулась. Меня замутило.
– Мама, очнись! Ты меня слышишь? Это я, Меган!
Я лихорадочно озиралась, потом схватила кухонное полотенце, стала вытирать окровавленное мамино лицо, и только тут опомнилась. Итан застыл в дверях, его широко раскрытые глаза наполнились слезами.
– Мамочка поскользнулась, – прошептал он.
На полу возле холодильника расплылось прозрачное липкое пятно.
Дрожащим пальцем я мазнула пол, понюхала. Растительное масло? Что за ерунда? Я снова стала промокать кровь с маминого лица; под кровью и спутанными волосами нащупала небольшую ссадину на затылке.
– Она умрет? – спросил Итан.
Я внимательно взглянула на него. Огромные глаза округлились, наполнились слезами, но в голосе звучало только любопытство.
Я отвернулась от сводного брата. Нужно позвать на помощь. Люк куда-то пропал, оставалось только вызвать «скорую». Едва я поднялась за телефоном, мама застонала, шевельнулась и открыла глаза.
Наконец-то!
– Мама! – окликнула я, а она, оглушенная ударом, все старалась сесть прямо, – Не двигайся. Я позвоню в «скорую».
– Меган? – Мама заморгала и стала оглядываться. Поднесла руку к щеке, уставилась на пальцы, перепачканные кровью, – Что случилось? Я… я, кажется, упала…
– Ты головой ударилась, – объяснила я, озираясь в поисках телефона, – Наверное, сотрясение. Подожди, я вызову «скорую помощь».
– «Скорую помощь»? Ох, не надо, – Мама села и выглядела гораздо увереннее, – Не волнуйся, милая, все хорошо. Умоюсь, забинтую голову. Ничего страшного…
– Но, мама…
– Все в порядке, Мег, – Мама подняла с пола отброшенное посудное полотенце и промокнула кровь с лица, – Извини, что я вас напугала. Обычная царапина, пройдет. К тому же врачу платить нечем, – Она неловко поднялась и оглянулась, – Где Итан?
Я резко обернулась к двери, но братишка исчез.
Мама напрасно противилась вызову «скорой». Люк вернулся, взглянул на ее бледное лицо в бинтах и со скандалом заставил поехать в больницу. Люк умеет упрямиться, когда захочет, и мама в итоге сдалась под его напором. Она до последнего бормотала мне наставления («Присматривай за Итаном, ему нужно вовремя спать лечь, пицца в морозилке»), но Люк все же усадил ее в свой подержанный «форд» и увез из дома.
Пикап скрылся за поворотом, и дом окутала леденящая тишина. Я поежилась и обхватила себя за плечи, остро чувствуя холодок, дохнувший в шею. Дом, в котором я прожила большую часть жизни, казался незнакомым и страшным, будто странные создания таились в шкафчиках, прятались по углам и выжидали, как бы на меня напасть. На глаза попались изодранные останки Ушастика, разбросанные по кухне, и мне почему-то стало очень грустно и страшно.